Шрифт:
Затем он заметил крошечное светлое пятно, оно медленно приближалось, постепенно приобретая очертания человеческой фигуры — девочки лет восьми или десяти. Юлиан узнал ее. Это была та самая малышка, которая заговорила с ним в первый вечер. С тех пор они часто виделись и помногу разговаривали. Она принадлежала к числу здешних старожилов. Но в мире, лишенном времени, не стареет никто.
Юлиану стало не по себе, когда девочка подошла ближе. Что она здесь делала? Взгляд его снова вернулся к Алисе и Рогеру.
Они были уже не одни. Позади них словно из-под земли появился тролль. Юлиан сразу узнал его. Это был Кожаный.
Юлиан еще ниже пригнулся за развалинами кирпичной стены. То, что произошло потом, было одновременно и завораживающе и ужасно. Позднее, когда к нему снова вернулась способность ясно мыслить, он лишь с трудом мог восстановить порядок происшедшего.
Девочка подошла ближе, и от выражения на ее лице Юлиану стало еще больше не по себе. Лицо выражало не страх, оно выражало пустоту. Узкое детское лицо окаменело, как у куклы. Глаза казались безжизненными, словно стеклянные шары. Мимо Юлиана прошла только пустая бездушная оболочка и остановилась около Рогера, Алисы и короля троллей.
Алиса обняла девочку, но Юлиан даже на расстоянии видел, что Алисе не просто это было сделать. Малышка безучастно предалась всему происходящему. Юлиан не сомневался, что она даже не замечает, что с ней происходит. Она не пошевелилась и тогда, когда Алиса и Рогер отступили и тролль протянул к ней руку.
Кожаный даже не дотронулся до девочки, но ребенок содрогнулся, как от электрического удара. Она вскрикнула, упала на колени и начала превращаться! Платье встопорщилось и стало тлеть, розовая кожа превратилась в шкуру, покрытую черной шерстью, и на месте девочки оказался отвратительный тролль.
Этого Юлиан не выдержал. Его самообладание сломилось, он с криком вскочил и побежал к Рогеру и Алисе.
— Что вы сделали?! — безумно выкрикивал он, в ярости сжав кулаки.
Какое предательство! Этот рай — коварная ловушка, где все они убойный скот для Майка и его банды, а Алиса и Рогер — пастухи этого стада, наиподлейшие из всех.
Юлиан бил Рогера, царапал и пинал, хотя ни разу не попал, потому что Рогер играючи отражал его слепые от ярости удары. И ни разу не нанес Юлиану ответного удара.
Наконец Юлиан обессилел. Только тогда Рогер решил, что достаточно, стиснул запястья Юлиана и сильно его тряхнул.
— Если ты уже набушевался, мы могли бы наконец поговорить.
— Поговорить? — Юлиан вырвался и отступил на два шага. — Нам не о чем с тобой говорить!
— Что ты здесь делаешь, черт возьми? — разъярился Рогер.
— Что я делаю здесь?! Нет уж, это вы что здесь делаете? — прохрипел он. — Я все понял. Вы только что заплатили за аренду, не так ли? Интересно, за какой срок —за неделю, за год?
— Это совсем не то, что ты думаешь, — сказала Алиса. — Пожалуйста, Юлиан, послушай меня...
— Это твой любимый оборот, — зло перебил Юлиан. — «Это не то, что ты думаешь»! Очень удобно. Но, знаешь ли, я уже не думаю. Я вижу!
Алиса вздрагивала от каждого его слова, как от удара, но ему только этого и надо было. Ему самому было так больно, что он мог только причинять боль другим.
— Оставь его, — сказал Рогер. — Дай ему время. Могу себе представить, что он сейчас чувствует.
— Да? — крикнул Юлиан, силясь подавить слезы. — Можешь представить?
— Со мной было то же самое, когда я узнал про это.
Юлиан размахнулся и изо всех сил ударил Рогера кулаком в лицо.
Рогер видел, как Юлиан замахнулся, и мог бы легко уклониться. Но он даже не пошевелился, только вытер потом кровь с разбитой губы и улыбнулся:
— Неплохо. Ну, теперь тебе полегчало?
Юлиан дрожал всем телом.
— Я с этим покончу, Рогер. Еще не знаю как, но постараюсь это прекратить, клянусь тебе!
Алиса шагнула к нему и хотела прикоснуться, но Юлиан отбил ее руку в сторону и побежал прочь.
Путь был долгим, для передышки он иногда переходил на шаг. Никто не задержал его. Хоть он и выведал темную тайну троллей, они готовы были отпустить его с миром.
Наконец мрачные декорации снова сменились на яркую сутолоку ярмарки. Со всех сторон его окружали цветные огни и смеющиеся лица. Иногда к нему тянулись руки. Он отталкивал их и вслепую брел, дальше. А может быть, и не совсем вслепую, потому что очнулся он у того единственного места, к которому Алиса запретила ему приближаться: у домика зеркального мага.