Мистер Дакуорт считался удачливым адвокатом, но на сей раз, он взялся за очень трудное и почти безнадежное дело. Против его подзащитного выдвинули весьма серьезные обвинения; Морли обвинялся в посредничестве при продаже секретной информации французам, а также в убийстве Ричарда Локвуда, произошедшем семнадцать лет назад.

Государственная измена и убийство – это было более чем достаточно, чтобы отправить человека на виселицу.

Дождавшись, когда охранник выйдет за дверь, адвокат проговорил:

– Положение крайне серьезное, мистер Морли. Документы, предъявленные виконтом Грантемом, весьма убедительны, как и его доводы. По этим показаниям ваших свидетелей уже не очень-то доверяют. Кстати, ваш помощник мистер Хорас Минкин…

– Хорас Минкин? – Морли с недоумением взглянул на адвоката.

– Вы называете его Боб, мистер Морли.

– Ах да, мистер Минкин, – кивнул Морли, как бы припоминая, хотя на самом деле он не знал настоящего имени Боба и никогда не хотел его знать.

– Так вот, внешность мистера Минкина, конечно, не внушает доверия, – продолжал адвокат, – но к его пространным показаниям, на мой взгляд, следовало бы прислушаться. Кроме того, есть еще свидетельские показания кучера и прочих. Но, увы – мистер Дакуорт сокрушенно покачал головой, – никто не желает их слушать.

Морли невольно вздохнул. Да, Бобби очень полезен. Но только до тех пор, пока в дело не вмешался Кит Уайтлоу.

– То есть все клонится к тому, что вас скоро обвинят в убийстве и в государственной измене, – подытожил мистер Дакуорт.

– Неужели скоро? – с иронией в голосе спросил Морли. – Что ж, зная наш английский суд, вполне можно предположить, что в ближайшие десять лет это, скорее всего, произойдет.

Адвокат вежливо улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Потом нахмурился и тихо сказал:

– Полагаю, мистер Морли, вам известно, что ждет человека, которого признали виновным в убийстве и государственной измене.

«Интересно, как они повесят меня? – думал Морли. – Публично, чтобы преподать наглядный урок всем тем, кто мог бы осмелиться на измену? Или же в Тауэре – в качестве косвенного признания моих заслуг перед страной?»

Взглянув на адвоката, Морли с язвительной усмешкой проговорил:

– Мистер Дакуорт, неужели вы пришли сюда только для того, чтобы сообщить мне, что меня повесят? Или же вам просто нравится мое общество?

Адвокат вздохнул и окинул взглядом камеру. Потом снова повернулся к своему подзащитному:

– Что ж, если честно, мистер Морли, то мне действительно нравится ваше общество. Во всяком случае, оно не лишено приятности. Но сегодня я пришел не ради праздной болтовни. У меня к вам одно предложение.

Дакуорт нисколько не сомневался в виновности Морли. Но мистер Дакуорт был, прежде всего, адвокатом, поэтому не придавал особого значения своему личному отношению к подзащитному.

Морли пристально взглянул на собеседника.

– Что ж, рассказывайте, мистер Дакуорт.

– Видите ли, я кое-кого порасспросил. Тайком, разумеется. Так вот, судья будет очень доволен, если ему сообщат имена тех членов палаты лордов, которые нарушили закон и приложили, если так можно выразиться, руку к вашей противозаконной деятельности. И если ваши показания будут иметь ценность, то судья почти наверняка смягчит вам приговор. Не исключено даже, что с вас снимут все обвинения. Но повторяю, все зависит от важности и ценности ваших признаний.

Морли шумно вздохнул; он почувствовал себя так, словно уже находился на свободе.

– Иными словами, – продолжал адвокат, – вы должны подать им на блюде голову какого-нибудь влиятельного человека, и тогда все для вас сложится не так плохо. Возможно, наилучшим образом.

Морли с усмешкой заметил:

– Вы замечательный адвокат, мистер Дакуорт.

– Вы льстите мне, мистер Морли, – ответил поверенный. – Что же касается ваших показаний… Надеюсь, у вас есть что рассказать. И я готов выслушать вас в любое время, когда вам будет угодно.

Сабрина ужасно злилась на мужа. «Не хочу больше видеть его», – говорила она себе. Однако она прекрасно понимала, что никак не может изменить ситуацию. И, следовательно, ей оставалось лишь одно – смириться. Именно так она поступала всю свою жизнь.

И ей совершенно не хотелось знать, чем занимался в Лондоне Рис. Лондон пугал ее; ей казалось, что жить там невозможно. Невозможно хотя бы потому, что небо там всегда черное от копоти. А вот Мэри Лондон почему-то нравился… Что ж, очень может быть. Ведь Мэри – большая любительница поболтать, а в Лондоне всегда найдутся собеседники.