– Джексон...
– было ли это мое воображение, или же его тело засветилось, превращаясь в золото?

Он снова с трудом вздохнул. Голос Луки:

– Он меняется. Помоги. Он... он почти готов. Ему больше не нужно мое тело. Прошу...

– НЕТ!
– закричал Кронос. Он оглянулся на свой меч, но он был в очаге, горел среди углей.

Он двинулся к нему. Я попытался остановить его, но он толкнул меня в сторону с такой силой, что я приземлился рядом с Аннабет и ударился головой об основание трона Афины.

– Нож, Перси, - пробормотала Аннабет. Ее дыхание было поверхностным.
– Герой... проклятое лезвие...

Когда мое зрение снова сфокуссировалось, я увидел, как Кронос схватил свой меч. Потом он закричал от боли и выронил его. Его руки дымились и иссохла. Огонь в очаге усилился и раскалился, как будто коса была не совместима с ним. Я видел мерцающее изображение Гестии в золе, хмуро глядевшей на Кроноса с неодобрением.

Лука повернулся и упал, держась за свою уничтоженную руку.

– Пожалуйста, Перси...

Я напряг ноги и пошел в его направлении с ножом. Мне следовало убить его. Таков был план.

Казалось, Лука знал, о чем я думал. Он облизал свои губы.

– Ты не сможешь... не сможешь сделать это сам. Он разрушит мой контроль над ним. Он будет защищаться. Только моя рука. Я знаю, где. Я могу... могу сохранить над ним контроль.

Он, определенно, раскалился сейчас, его кожа начала дымиться.

Я поднял нож, чтобы ударить. Потом я посмотрел на Аннабет, Гровер держал ее в своих объятьях, стараясь защитить. И я наконец понял, что она пытается сказать мне.

"Ты не герой, - сказала Рейчел.
– Это повлияет на то, что ты делаешь".

– Пожалуйста, - простонал Лука.
– Нет времени.

Если Кронос примет свой истинный вид,ничто его не остановит. Он хотел сделать Тифона пугающей площадкой.

Строка великого пророчества держалась у меня в голове: "душой героя, проклятое лезвие пожнет свой урожай". Весь мой мир перевернулся, и я дал нож Луке.

Гровер взвизгнул.

– Перси? Ты... эм...

Сумасшедший. Ненормальный. Чокнутый. Возможно.

Но я видел, как Лука схватился за рукоять.

Я стоял перед ним - беззащитный.

Он снял сбоку ремни доспехов, оголяя небольшой участок кожи прямо под левой рукой, место, в которое было бы очень трудно попасть. С трудом, он заколол себя.

Это был не глубокий разрез, но Лука взвыл. Его глаза горели, как лава. Тронный зал дрогнул, сбросив меня с ног. Аура энергии окружала Луку, все ярче и ярче. Я закрыл глаза и почувствовал силу, как от ядерного взрыва, покрывающую волдырями мою кожу и трескающую мои губы.

Было тихо в течение длительного времени.

Когда я открыл глаза, то увидел Луку растянувшегося у очага. На полу вокруг него был круг почерневшей золы. Коса Кроноса была сжижена в расплавленный металл и стекала на угли очага, который в настоящее время горел, как печь кузнеца.

Левая сторона Луки была в крови. Его глаза были открыты - голубые глаза, какими они были раньше. Его дыхание было глубоким и хриплым.

– Хорошее... лезвие, - прохрипел он.

Я опустился на колени рядом с ним. Аннабет, прихрамывая, подошла, опираясь на Гроувера. У обоих в глазах стояли слезы.

Лука посмотрел на Аннабет.

– Ты знала. Я почти убил тебя, но ты знала...

– Шшшш.
– Ее голос дрожал.
– Ты оказался героем в конце концов, Лука. Ты попадешь в Элизиум.

Он слабо помотал головой

– Думаю... переродиться. Попробовать три раза. Острова Блаженства.

Аннабет всхлипнула.

– Ты всегда был слишком суров к себе.

Он поднял обгоревшую руку. Аннабет коснулась кончиков его пальцев.

– Ты...
– Лука кашлянул и его губы заблестели красным.
– Ты любила меня?

Аннабет вытерла слезы.

– Было время, когда я думала... хорошо, я думала...

Она взглянула на меня, как будто ей хватало только того, что я все еще здесь. И я осознал, что делаю то же самое. Мир рушился, и все что действительно имело значение, это то, что она жива.

– Ты был мне как брат, Лука.
– сказала она мягко.
– Но я не любила тебя.

Он кивнул, словно ожидал этого. Он поморщился от боли.

– Мы можем раздобыть амброзию, - сказал Гровер.
– Можем...