– Я никогда не буду делать твою жизнь проще, Рыбьи Мозги. Привыкай к этому.

Когда она поцеловала меня, я почувствовал, что мой мозг расплавился и растекся по всему телу.

Я бы мог стоять там вечно, если бы не голос позади нас, пробурчавший.

– Ну, давно пора.

Неожиданно павильон наполнился светом факелов и обитателями лагеря. Кларисса была впереди, когда ее соглядатаи поймали нас и посадили на плечи.

– О, прекратите!
– жаловался я.
– Здесь что, совсем нет частной жизни?

– Голубкам надо остыть, - сказала Кларисса с ликованием.

– Озеро с каноэ!
– закричал Коннор Стоул.

С огромным воодушевлением они понесли нас к подножию холма, достаточно близко, чтобы мы держались за руки. Аннабет смеялась и я тоже не мог сдержать смех, несмотря на то, что мое лицо было полностью красным.

Мы держались за руки до того момента, когда они сбросили нас в воду.

После того я последний раз рассмеялся и сделал воздушный пузырь на дне озера. Наши друзья ждали, когда мы вылезем, но - эй, когда ты сын Посейдона, тебе можно не торопиться

И это определенно был лучший подводный поцелуй всех времен.

Мы говорим "прощай". В своем роде.

Этим летом лагерь разъезжался позднее. Это продолжалось на две недели больше, прямо перед началом нового учебного года, и, должен признать, это были лучшие две недели в моей жизни.

Разумеется, Аннабет убила бы меня, если бы я сказал что-нибудь другое, но там тоже происходило много замечательных вещей. Гровер взял руководство над всеми сатирами-искателями и рассылал их по всему миру, чтобы найти непризнанных полукровок. Боги все так же держали свое обещание. Новые полубоги неожиданно всплывали во многих местах - не только в Америке, но также и во многих других странах.

– Мы едва справляемся, - признался Гровер однажды вечером, когда мы отдыхали перед озером.
– Нам будет необходимо увеличить расходы на путешествия, и я смогу использовать на сто сатиров больше.

– Да, но те сатиры, которые у тебя есть, работают не покладая рук, - сказал я.
– Думаю, они тебя боятся.

Гровер покраснел.

– Это глупо. Я не страшный.

– Ты повелитель Дикой Природы, чувак. Избранник Пана. Члена Совета...

– Прекрати!
– запротестовал Гровер.
– Ты такой же несносный, как Можевелловка. Мне кажется, что в следующий раз она выдвинет мою кандидатуру на пост президента.

Он прожевал банку, пока мы смотрели через водоем на ряд новых строящихся домиков.

Нико распоряжался какими-то зомби-строителями, работающими над домиком Аида. Несмотря на то, что он все еще был единственным ребенком в нем, домик обещал быть действительно стильным - толстые стены из обсидиана с черепами над дверьми, и фонари, которые горели зеленым огнем круглые сутки. Рядом находились кабинки Ириды, Немезиды, Гекаты и других богов, которых я не распознал. Каждый день на чертежи добавлялись новые дома. Дела шли так хорошо, что Аннабет и Хирон подумывали о том, чтобы добавить новое крыло домиков, дабы им точно хватило комнат.

Толпа в домике Гермеса теперь поередела, потому что большая часть непризнанных детей получила знаки от своих божественных родителей. Это происходило почти что каждую ночь, и каждую ночь еще больше полубогов пересекало защитную границу вместе с сатирами-проводниками, обычно их преследовали какие-нибудь мерзкие монстры, но добирались почти все.

– Следующее лето обещает быть другим, - сказал я.
– По подсчетам Хирона, количество ребят в лагере увеличится в два раза.

– Да, - согласился Гровер, - но это все равно останется старым добрым лагерем.

Он удовлетворенно вздохнул.

Я наблюдал за тем, как Тайсон руководит группой циклопов-строителей. Они поднимали громадные камни на месте домика Гекаты, и я знал, что это была очень тонкая работа. На каждом камне были выгравированы магические письмена, и если хотя бы один упадет, будет либо взрыв, либо любой в пределах полумили превратится в дерево. Я подумал, что никому, кроме Гровера, это не придется по душе.

– Я буду много путешествовать, - предупредил Гровер, - в промежутках между защитой природы и поиском полукровок. Я не смогу видеться с тобой так часто.

– Это ничего не изменит, - сказал я.
– Ты все равно мой лучший друг.

Он ухмыльнулся.

– За исключением Аннабет.

– Это другое.

– Ага, - сказал он.
– Ну да.

Поздним вечером я совершал последнюю прогулку на пляже, когда знакомый голос произнес:

– Хороший день для рыбалки.

Мой отец, Посейдон, стоял по колено в приливе, на нем были его стандартные шорты-бермуды, потрепанная кепка и очень тонкая розово-зеленая рубашка от Тони Багамы. В его руках была удочка для глубоководной ловли, и когда он закинул ее, то оказалось, что леска была длиной вполовину Лонг-Айленд Саунд.