Он кивнул, когда увидел меня, затем вернулся к почесыванию уха миссис О'Лири. Она нюхала его ноги так, как будто он был самой интересной вещью начиная со стейка рибай (прим.: рибай - классический говяжий стейк). Будучи сыном Аида, он вероятно путешествовал по всем самым злачным местам подземного мира.

Старый сатир не выглядел таким уж довольным.

– Может ли кто-нибудь сказать, что это порождение преисподней делает в моем лесу?!
– он взмахнул руками и превстал на копытах так, как будто трава была горячей.
– Эй, ты там, Перси Джексон! Это твое животное?

– Простите, Лениус, - сказал я.
– Это ваше имя, не так ли?

Сатир закатил глаза. Его мех был грязным, по-кроличьи серым, и между рогами протянулась паутинка. Его живот делал его неукротимо похожим на бампер машины.

– Ну, конечно я - Лениус.Только не говори мне, что ты так быстро забыл участника Совета. А теперь, отзови свое животное!

– Гав!
– весело сказала Миссис О'Лири.

Старый сатир быстро сглотнул.

– Уберите ее! Можжевеловка, я не буду помогать тебе при таких обстоятельствах!

Можжевеловка повернулась ко мне. Она была прелестной дриадой в багровом платье из тонкой ажурной ткани и эльфийским лицом, но ее глаза были окрашены зеленым хлорофиллом - от слез.

– Перси, - засопела она.
– Я только что спрашивала по поводу Гровера. Я знаю - что-то случилось. Он бы не отсутствовал так долго, если бы у него не было проблем. Я надеялась, что Лениус...

– Я говорил тебе!- запротестовал сатир.
– Тебе лучше без этого изменника.

Можжевеловка топнула ногой.

– Он не изменник! Он самый храбрый сатир из всех, и я хочу знать, где он!

– Гав!

Колени Лениуса задрожали.

– Я не буду отвечать на вопросы в присутствии адской гончей, обнюхивающей мой хвост.

Нико выглядел так, будто старался не взорваться от смеха.

– Я выгуляю собаку, - вызвался он.

Он свистнул, и Миссис О'Лири бросилась вслед за ним в дальний конец рощи.

Лениус возмущенно пыхтел и теребил веточки на своей рубашке.

– Теперь, как я уже пытался объяснить, юная леди, ваш молодой человек не прислал ни одного отчета с тех пор, как мы отправили его в изгнание.

– Вы попытались отправить его в изгнание, - поправил я.
– Хирон и Дионис остановили вас.

– Ба! Они почетные члены Совета. Они не могут голосовать.

– Я передам Дионису, что вы сказали.

Лениус побледнел.

– Я всего лишь подразумевал... Теперь посмотрим сюда, Джексон. Это не твое дело.

– Гровер мой друг, - сказал я.
– Он не врал вам насчет смерти Пана. Я видел это собственными глазами. Вы просто были слишком испуганы, что принять правду.

Губы Лениуса задрожали.

– Нет! Гровер лжец, и хорошо, что мы от него избавились. Нам лучше без него.

Я взглянул на увянувшие троны.

– Если все так хорошо, где ваши друзья? Выглядит так, будто ваш Совет не собирался в последнее время.

– Марон и Силенус... Я... Я уверен, что они вернутся, - сказал он, но я услышал панику в его голосе.
– Они просто взяли отпуск на неопределенный срок, чтобы поразмышлять. Это был очень беспокойный год.

– И будет еще более беспокойным, - пообещал я.
– Лениус, нам нужен Гровер. С вашей магией должен быть способ найти его.

Глаз сатира конвульсивно задергался.

– Я говорю тебе, что ничего не слышал. Возможно, он мертв.

Можевелловка сдерживала рыдания.

– Он не мертв, - сказал я.
– Я очень хорошо чувствую это.

– Эмпатическая связь, - сказал Лениус с презрением.
– Очень ненадежно.

– Так расспросите тут и там, - настаивал я.
– Найдите его. Наступает война. Гровер подготавливал духов природы.

– Без моего разрешения! И это не наша война.

Я схватил его за рубашку, что, говоря серьезно, не было на меня похоже, но этот тупой старый козел сводил меня с ума.

– Послушай, Лениус. Когда Кронос будет атаковать, у него будет свора адских гончих. Он собирается уничтожить все на своем пути - смертных, богов, полубогов. Ты считаешь, он позволит сатирам свободно уйти? Ты должен быть лидером. Так будь им. Убирайся отсюда и посмотри, что происходит. Найди Гровера и принеси Можевелловке хоть какие-то новости. А теперь, иди!

Я толкнул его не очень сильно, но он был немного неустойчив в верхней части. Он упал на свой подбитый мехом зад, затем встал на копыта и побежал прочь, тряся животом.