Свиньи летают.

По дороге к "Плазе" Талия отвела меня в сторону.

– Что Прометей показывал тебе?

Неохотно, я рассказал ей о видении относительно дома Мей Кастеллан. Талия потерла свое бедро, как будто вспомнила старую рану.

– Это была скверная ночь, - призналась она.
– Аннабет была так мала, не думаю, что она действительно поняла то, что увидела. Она знала только, что Лука был расстроен.

Я посмотрел сквозь окна гостиницы на Центральный парк. Маленькие огни все еще горели на севере, но, в общем, город казался неестественно спокойным.

– Ты знаешь, что случилось с Мэй Кастеллан? Я имею в виду...

– Я знаю, что ты подразумеваешь, - сказала Талия.
– Я никогда не видела её, гм, в таком состоянии, но Лука рассказывал мне о горящих глазах, о странных вещах, про которые она говорила. Он взял с меня обещание никому не рассказывать. Что вызвало это, я понятия не имею. Если Лука знал, то он никогда не говорил мне.

– Гермес знал, - сказал я.
– Что-то послужило основанием для того, чтобы Мэй увидела отрывки из будущего Луки, и Гермес понимал, что произойдет - что Лука станет Кроносом.

Талия нахмурила брови.

– Ты не можешь быть уверен в этом. Впомни, что Прометей манипулировал твоим восприятием, Перси, показывая тебе все в самом наихудшем свете. Гермес действительно любил Луку. Я могла бы утверждать это, лишь глядя на его лицо. И Гермес был там той ночью, потому что проверял Мэй, взял ее на свое попечение. Он не такой уж плохой.

– Это все равно неправильно, - настаивал я.
– Лука был всего лишь маленьким ребенком. Гермес никогда не помогал ему, даже не удержал его от побега.

Она взвалила свой лук на плечи. В очередной раз меня поразило то, насколько более сильной она стала выглядеть с тех пор, как перестала стареть. Можно было почти что увидеть серебряное свечение вокруг нее - благословение Артемиды.

– Перси, - сказала она, - ты не должен сожалеть о Луке. Всем нам приходится встречаться с трудностями. Все полубогам. Наших родителей почти никогда нет рядом с нами. Но Лука сделал неправильный выбор. Никто не заставлял его делать это. На самом деле...

Она оглянулась назад, чтобы убедиться, что мы одни в помещении.

– Я беспокоюсь по поводу Аннабет. Если она встретится с Лукой в битве, не знаю, сможет ли она сделать это. Он всегда был ее слабым местом.

Кровь прилила к моему лицу.

– Она справится.

– Не знаю. После той ночи, после того, как мы покинули дом его матери, с тех пор Лука никогда не был прежним. Он стал опрометчивым и легко поддающимся переменам настроения, как будто хотел что-то доказать. Тем временем Гровер отыскал нас и попытался привести в лагерь... ну, частично причиной такого большого количества трудностей стало то, что Лука был неосторожен. Он искал битвы с каждым монстром, с которым мы пересекались. Аннабет не считала это проблемой. Лука был ее героем. Единственное, что она поняла - это то, что его родители причинили ему горе, и она стала защищать его. До сих пор защищает. Все, о чем я говорю... не наступай на те же грабли. Лука отдал себя Кроносу. Мы не можем позволить себе быть снисходительными к нему.

Я вглядывался в пожары в Гарлеме, задаваясь вопросом о том, как много спящих смертных были под угрозой в данный момент из-за того, что Лука сделал неправильный выбор.

– Ты права, - сказал я.

Талия похлопала меня по плечу.

– Я собираюсь проведать охотниц, затем немного отоспаться до наступления ночи. Тебе тоже следует поспать.

– Последняя вещь, в которой я нуждаюсь - еще больше снов.

– Я знаю, поверь мне.

Мрачное выражение ее лица заставило меня задуматься о том, какие сны снились ей. Это было общей для всех полукровок проблемой: чем опаснее становится ситуация, тем хуже и чаще выходят наши сны.

– Но, Перси, неизвестно, когда тебе выпадет очередной шанс отдохнуть. Эта ночь будет долгой - быть может, нашей последней ночью.

Мне это не понравилось, но я знал, что она права. Я утомленно кивнул и отдал ей амфору Пандоры.

– Сделай мне одолжение. Запри ее в подвале отеля, хорошо? Думаю, у меня аллергия на греческие вазы.

Талия улыбнулась.

– Хорошо.

Я отыскал ближайшую кровать и отключился. Но, конечно же, сон принес лишь новые кошмары.

Я видел подводный дворец моего отца. Теперь вражеская армия была ближе, укрепившись всего лишь в нескольких сотнях ярдов от дворца. Крепостные стены были полностью разрушены. Храм, который мой отец использовал в качестве штаб-квартиры, горел в пламени греческого огня.

Я остановил взгляд на военном заводе, где мой брат и какие-то другие циклопы сделали перерыв на ланч, поедая арахисовое масло из огромных банок (не спрашивайте меня, каково это на вкус под водой, потому что я не хочу знать). Пока я наблюдал, внешняя стена завода взорвалась. Один воин-циклоп запнулся и рухнул на обеденный стол. Тайсон встал на колени, чтобы помочь, но было слишком поздно. Циклоп превратился в морской ил.

Вражеские великаны двигались по направлению к бреши, и Тайсон поднял дубину павшего воина. Он что-то закричал собартьям-кузнецам - надо полагать, "За Посейдона!", но из-за того, что его рот был набит арахисовым маслом, это звучало что-то наподобие "АРХ МШЛО!". Все его браться схватили кузнечные молоты и зубила, заорав: "АРАХИСОВОЕ МАСЛО!", - и кинулись в битву вслед за Тайсоном.