— Я обещал привезти Пьеру Тартю ответ гварского господаря, если на то будет его воля. — Базиль не мог Скрыть, нет, не облегчения — удивления. — И я привезу его.

— Добре. Завтра получишь письмо и подарочек. — Лось кивнул на корзину с головами Жися и Эсташа. — У тебя хватило наглости заявиться ко мне, надеюсь, ты и перед кошкиным сыном юлить не станешь.

— Я отвезу ответ Рорика Ра-Гвара Пьеру Тартю, — твердо повторил Базиль Гризье.

Ра-Данн довольно ловко снял с пленника цепи, тот грациозно поклонился и, пошатнувшись, свалился на руки своего несостоявшегося палача.

— Проклятый! — буркнул властитель Гвары. — Держался, держался и спекся. Ласло, дай ему царки, что ли…

— Монсигнор, — крикнул воин, — тут царкой не обойтись! С ним неладное что-то. Похоже, горячка, и сильная.

— Ну так тащите его в тепло, если помрет, головы оторву! — рявкнул Рорик и, сияя, повернулся к Лидде. — Ну и рожа у кошкиного сына будет, как тот нахал ему мой подарочек передаст. Как представлю, чисто медом по душе!

2895 год от В.И.

27-й день месяца Волка

ГРАЗСКАЯ ПУЩА

Зима наступила сразу — в один далеко не прекрасный вечер пошел снег и шел, не переставая, четыре дня. Хижину Ликии замело почти по крышу. Александр чувствовал себя подлецом и бездельником, валяясь на кровати в обществе кошки, дока женщина протаптывала тропинку к незамерзшему ручью, таскала воду и хворост. Ему казалось, что он совсем здоров, но колдунья строго-настрого запретила вставать, пока кости не срастутся окончательно, а не срастались они куда дольше, чем Тагэре рассчитывал.

Ликию Сандер почти не видел, она все время где-то пропадала, оставляя его наедине со своими мыслями, в которых было мало веселого. В одном Тагэре был уверен — доживать свой век в болоте он не станет, все остальное было покрыто туманом. Самым разумным казалось пробраться в Тагэре или Эстре — не может быть, чтобы север покорился так быстро Лумэну, да еще незаконнорожденному. Но как горбун на белой лошади доберется до родных мест и что он там найдет? Если его ищут, то на север не проскочит и мышь…

Скрипнула дверь, и вошла Ликия. Обычно бледное лицо женщины было покрыто морозным румянцем, а огромная охапка хвороста, которую она втащила, наполнила душу короля чувством отвращения к собственной персоне. Очевидно, на его лице было все написано, потому что женщина улыбнулась:

— Хочешь спросить, когда сможешь встать? Почему бы и не сейчас, — она бросила дрова возле очага. — Подожди, руки сполосну. — Распутать и снять диковинное сооружение из палок и холстины оказалось не так уж и просто, возможно, потому, что Ликия, как всегда, сворачивала полоски ткани аккуратно и неспешно. Потом теплые пальцы быстро ощупали место перелома.

— Больно?

— Нет…

— И не должно быть. Вставай, но осторожно.

Александр, не вняв совету, торопливо вскочил, голова закружилась, но ожидавшая чего-то подобного ведьма его поддержала. Сандер виновато и растерянно улыбнулся и осторожно наступил на больную ногу, но ничего не почувствовал. Он знал, что первый шаг должен быть болезненным, и вопросительно посмотрел на Ликию.

— У тебя ничего болеть не будет, — успокоила женщина, — хватит с тебя другой боли, а эту я сняла. Иди к двери.

Он шагнул, и ему показалось, что он споткнулся.

— Иди, иди, — подбадривала ведьма, а кошка, ободряюще мявкнув, показала пример, спрыгнув с подушки на пол и прошествовав к выходу. Невольно улыбнувшись, Александр шагнул еще раз, и опять что-то было не так.

— Ты еще не понял? — засмеялась Ликия. — Вижу, что не понял. Ты больше не хромаешь.

Александр Тагэре ошалело уставился на ведьму, а та пожала плечами.

— Ничего особенного, благодари свою рану. Она пришлась на старую, а я залечила как следует обе. Проклятый, как же мало хорошего ты видел…

2895 год от В.И.

5-й день месяца Звездного Вихря

АРЦИЯ. МУНТ

Король в бешенстве накинулся на гофмейстера. Тот, часто моргая и трясясь всем телом, слушал королевские угрозы. Принятые меры результата не принесли, проклятые твари продолжали пробираться в королевские покои. Вечером гофмейстер готов был поклясться, что во дворце нет ни одной кошки, а все окна, окошечки и люки наглухо задраены, но они как-то пролезли и всю ночь как угорелые носились по коридорам, разбегаясь, бросались на стены, раздирали в клочья обивку, орали дурными голосами у дверей королевской опочивальни…