Шрифт:
Но в конце концов, покрутившись у зеркала, он сделал неутешительный вывод:
— Да-а, тяжелею, старый я мерин.
Далила вдруг перестала смеяться и с обидой ему возразила:
— Мерин, да, но вовсе не старый.
Матвей спохватился:
— Прости, я забыл, что мы как бы ровесники.
— Какие ровесники! Ты старше меня на целых три года, — проговорила она и указала на дверь:
— Все, уходи. Больше видеть тебя не желаю, глупого и скандального.
Выходил он с сентенцией:
— Видеть она не желает. А зачем тогда позвала?
Далила отрезала:
— Чтобы дождаться, когда ты уйдешь, и снова почувствовать себя до жути счастливой!
И, показав Матвею язык, захлопнула дверь.
Проводив бывшего мужа, она, разбитая и помятая (не выспалась катастрофически!), поплелась на кухню: завтракать и сочинять историю сыну.
"Скажу, что у Матвея ночью поломалась машина, — лениво прожевывая бутерброд, закручивала сюжеты Далила. — Нет, лучше скажу, что он проходил мимо и на него напали разбойники…
Ночью? Мимо? Матвей? Проходил?
Тем более что я не знаю, когда Димка лег спать.
Вдруг прямо перед моим приходом? Нет, про разбойников не годится".
Творческий процесс завершить не удалось — помешал телефонный звонок.
Далила встрепенулась, почему-то подумав: «Это Андрей!»
Мысленно поправив себя: «Не Андрей, а Верховский», — она поспешно схватила трубку и остолбенела.
Это был не Верховский, а его сестра, Наташенька Замотаева.
— Простите, я вас не разбудила? — фальшиво смущаясь, спросила она.
— Нет, а почему вы так рано звоните? — удивилась Далила. — Что-то случилось?
— Да.
— Что же?
В ответ длинная пауза. И еще раз:
— Да.
И еще одна пауза, а после протяжного вздоха манерная жалоба:
— Ах, я всю ночь не спала, ах, я так волновалась, переживала…
Далила сердито ее перебила.
— Андрей сегодня звонил вам? — спросила она.
И снова подумала: «Ну почему же Андрей? Для меня он Верховский. И точка! Ну, в крайнем случае Андрей Викторович».
Замотаева тем временем переполошилась. Демонстрируя истинные чувства, а не бутафорские, она завопила:
— Звонил? Андрюша должен был мне позвонить?
Почему? Что с ним случилось? Вы его видели? Когда?
Как он?
«Значит, не обманул», — вздохнула с облегчением Далила.
Расставаясь, она взяла с него обещание, что никто не узнает об их поездке за город — даже родная сестра.
И Верховский обещание выполнил, хотя теперь уже точно знал, что Наташа ему лгала: в леске за дачей Морковкиной тайком от него стреляла из пистолета, который якобы давно утонул.
Далила подумала: «Представляю, сколько вопросов у него появилось в связи с этим открытием, а он, расставаясь, был спокоен».
Ах, какое там «спокоен»! Ах, как они расставались!
У него вертелось на языке «я вам позвоню», у нее — «ни в коем случае не звоните, не надо». Он хотел проводить ее до квартиры, она не позволила, демонстрируя холодность, он задохнулся, дышал…
Не дождавшись ответа на обойму вопросов, Замотаева прервала ее размышления.
— Далила Максимовна, я к вам взываю, как к последней надежде, нам нужно встретиться, срочно, — с манерной мольбой попросила она.
— Как срочно?
— Прямо сейчас.
— Я согласна. Где?
Наташенька помялась и жалобно попросила:
— Пожалуйста, приезжайте ко мне.
— Немедленно еду, — пообещала Далила.
Глава 26
Возвращая трубку на телефон, Далила с усмешкой подумала: «Здорово моя Елизавета Наташеньку напугала».
Выходя из квартиры, она поежилась: «А что, если это ловушка?»
И мгновенно отбросила мысль: «Ерунда».
И тут же себя успокоила: «На всякий случай позвоню Женьке, сообщу, куда направляюсь».
Уже в дороге, набирая номер племянника, Далила вспомнила про пули, лежащие в сумочке, и звонить передумала — изменила маршрут.
«Заскочу к Женьке на Просвещения, разбужу собачонка, а потом — к Замотаевой», — решила она.
Евгений, против ее ожиданий, не спал, но и тетке он не обрадовался.
«Ее „светлость“ принимает в постели», — догадалась Далила и со зловредной уверенностью (подспудная ревность — и у психоаналитиков есть подсознание) проследовала в гостиную.
Бонд почапал за ней, не зная, как остановить нашествие родственницы.