Шагах в двадцати от них из травы выглядывала знакомая белая чашечка.

— Бессмертник в этих краях не водился, — нахмурился ольт. — Пошли — ка дальше?

— Действительно, — Фиар поймала воина за рукав. — Если там очередной оракул, не лучше ли пройти мимо?

— Тропа совсем короткая, — указал Ривллим. — Ничего особенного. Если что, сразу же вернусь.

— Ещё жалуется, что у меня скверный характер, — произнесла девушка вполголоса, наблюдая, как воин наклоняется и ищет взглядом очередной цветок.

— Он видит их третий раз в жизни, — объяснил ольт.

Ривллим петлял ещё минут пять, после чего повернулся к остальным и азартно помахал рукой.

— Давайте сюда! — крикнул он.

Фиар бросилась бегом, бормоча под нос что — то нелестное; ольт следовал за ней, молча. Когда они добрались до сияющего воина, тот указывал на огромную дверь — расположенную среди травы, открывающуюся прямо вниз, тщательно скрытую.

— Ну, что там у нас? — ольт взялся за слабо различимую ручку и потянул что было сил.

Дверь и не думала подаваться.

Только объединёнными усилиями путешественникам удалось откинуть оказавшуюся необычайно тяжёлой дверь.

Вниз вели ступени.

— Это интересно, — проговорила Фиар, глядя вниз. Затем, неожиданно для всех остальных, она со всех ног пустилась бежать вниз по ступеням. Откуда — то из темноты раздался её радостный возглас.

— Влипли, — вздохнул ольт, поднимая молот над головой. Тот разгорелся холодным пламенем и начал освещать окрестности не хуже факела.

Ступени вели не так уж и глубоко. Дальше начинался широкий зал, потолок которого кое — где подпирали массивные колонны. Зал был завален сокровищами. Монеты, украшения, слитки, оружие и доспехи… всё это сильно напоминало то богатство, которое предстало глазам Ривллима и Фиар, когда они спускались под землю в поисках Чёрного Дождя. Только теперь Фиар не боялась притрагиваться к сокровищам. Глаза её горели, на своих спутников она не обращала никакого внимания.

Ривллим отметил, что сокровища, при тщательном рассмотрении, не такие уж привлекательные: монеты истёртые, и большей частью медные, оружие старое, доспехи изношенные.

Так прошло минут десять.

— Всё, теперь её отсюда не вытащить, — сердито заметил Вемкамтамаи. — Скажи, отчего тебя потянуло к этой проклятой тропе?

— Сам не знаю, — признался Ривллим, смущённо глядя в пол. — Будто подтолкнуло.

— Очень вовремя подтолкнуло, — ольт скривил губы. — Тебе не кажется, что кому — то — или чему — то — очень хочется затормозить нас, не допустить к Башням?

— Интересная мысль, — ответил Ривллим, подумав. — Может, вытащить её отсюда силой?

— Силой? — рассмеялся ольт. — Ты даже не успеешь понять, что был неправ. Пока она не придумает, как бы забрать всё это с собой, она отсюда не выйдет.

— Ошибаешься, — девушка подошла к ним, вид у неё был оскорблённый. — Видишь дальний угол зала?

— Ну и что?

— Есть там что — нибудь?

— Пусто.

— Совершенно верно. Тот, кто собирает всё это, ещё не придумал, что туда положить. Там даже пыли нет, всё аккуратно прибрано.

— Странная коллекция, — вырвалось у Ривллима. — Сплошь старьё. Что, чьи — то военные трофеи?

Фиар одарила его презрительным взглядом, ничего не ответив.

— То есть… — лицо ольта окаменело.

— То есть надо убираться, пока не вернулся хозяин, — девушка с грустью глядела на сверкающую холодными огнями сокровищницу. — А жезл такой красивый.

— Золотые слова, — ольт словно очнулся. — Давайте — ка наверх.

Ривллим не мог понять, где она там могла увидеть красивый жезл. Вообще что — нибудь красивое.

Следующие полчаса они шли, не произнося ни слова. У Фиар, судя по блеску в глазах, на уме были оставленные в покое сокровища. Ривллим думал о том, что Меорна по — прежнему нет. Теперь я начинаю понимать, что означает «бездомный», подумал Ривллим. Точнее не скажешь.

Ольта подгоняло то, что Фиар не осмелилась прихватить ничего из сокровищницы. Тайник, несомненно, принадлежал дракону; у Фиар отличное чутьё на подобное. Всё традиционно: сокровища — точнее, коллекция — замаскирована под хлам.

О чём думала Фиар, никто не знал, хотя догадывались.

До чащи, в глубинах которой прятались Башни, оставалось не более получаса ходьбы, когда внимание путников привлёк слабый шум. Все остановились и задрали головы. Никого.

— Стойте, — ольт поднял ладонь. — Надо было держаться поближе к лесу. А не идти, как на параде.