Шрифт:
Смерть похожа на причуду
доброй бабушки-природы,
Смерть похожа на улыбку
нестерпимой красоты.
Как жена дозиметриста,
Смерть в былинах черных бродит
И сажает вдоль дороги
темно-красные цветы,
Белогривый конь хохочет
над моим полночным страхом,
Хитрый черт упрямо щурит
свои рыжие глаза,
И в конце пути земного
пьедестал торчит, как плаха,
Словно Ленина автограф,
в тучах – молнии зигзаг.
Повертайся, моя радiсть,
ясним днем, чi темной нiчью,
Подивись на юну вроду
моiх лагiдних дiвчат.
Журавель жовтневим ранком
твое сердце в небо кличе,
Та береза бiля церкви
догорае мов свiча.
Я б вернулся, Украина,
да темны мои дороги.
Я б вернулся, Украина.
да не помню ничего.
Стану и лицом к закату,
поклонюсь тебе я в ноги…
Помолись же, Украина, за поэта своего.
ГОРОД НА ДОРОГЕ
Внезапна смерть, любовь и города.
Когда толкнет к неведомому жажда.
Шагнем из дома за порог однажды.
Простим и не вернемся никогда.
Недолог путь, и годы коротки.
Судьбе спасибо – судьи наши строги.
Все города стояли у реки.
Но только этот – на моей дороге.
Посвящается Львову
Монолог первый
До поворота – тысяча шагов.
Желание рождает нетерпенье.
Кивают вслед раздвоенные тени
Под тиканье прирученных часов.
И каждый переулок уведет
В глухие тупики и подворотни,
Где желтый страх под фонарями ждет,
Никто не спит, не плачет, не поет.
Бежать собрался? Досчитай до сотни.
И каждый переулок отворит
Высокие доверчивые двери, —
Там тяжело седой собор стоит,
Над крышами твоя звезда горит
И лижут руки каменные звери.
Вдоль улицы крадется тишина,
Каштаны чутко сторожат аллею.
Сегодня завтра небом заболею —
Глаз не спускает белая луна.
Любимая, довольно простоты,
Не сердце – ночь мои ломает ребра.
Едва закат за стройками остыл,
Бессонница швыряет камень пробный
И горячо глядит из пустоты.
Воспоминание первое
Легка походка – восемнадцать лет.
Чужд сожалений разум беззаботный.
Дешевым алкоголем разогрет,
Не по сезону зимнему одет,
Врага и друга обниму охотно.
Держусь поближе к середине дня,
Толпа смешит дешевую игрушку.
К любой красивой подойду, не струшу,
Шепну нахально в шелковое ушко, —
Веселый нужен? Полюби меня.
Почетный житель площадей дневных,
Ночной хозяин мокрых переулков…
Когда бы не истрепанный мой стих,
Я и теперь не вспомнил бы о них,
Всегда на завтрак получая булку.
Валяются приметы на пути.
Еще вчера я мог бы догадаться,
Что мне давно минуло восемнадцать,
Сумел бы над собою посмеяться,
Захлопнуть ночь – ни выйти, ни войти.
Наука впрок. И не о чем жалеть.
Какие песни пели за столами!
Желания исполнятся на треть —
Хватило б силы отодвинуть смерть,
Когда она посмеет… между нами.
Зайду погреться в тесный полумрак.
Две кружки пива – ровно по карману.
Погаснет снег, стемнеет кое-как.
Я обхожу прохожих и собак —
Весь предвкушепье нового обмана.
Монолог второй
Изгиб пространства предопределен
Загадками живого воплощенья
Непонятых, недвижимых времен
Истории – потомкам в утешенье.
Всё в камне, в переулке, во дворе —
Умен читать магическую книгу.
Умей терпеть, не поддавайся крику —
Так чернят осень в позднем ноябре.
Замри вот здесь, напротив старых стен.
Замри, как есть – от боли до улыбки.
Мгновения соеднненья зыбки,
Легко спугнуть начало перемен.
Я сам ни разу не определил
Секундомером узкий промежуток…
Вдруг древний город вздрогнул и застыл.
Неузнаваем. Независим. Жуток.
Сгустилась в человека чья-то тень,
И морда льва осклабилась клыкасто,
Сигнальный факел заметался часто,
И я поставил ногу на ступень…