Три письма, сообщающие о разрыве, выпало нести Бернонвилю, который, однако, предпочел в последний момент отослать письма товарищей с курьером, а сам объяснился с Полиной лично».

Их свидание прошло совсем не так, как он планировал. Он не успел даже рта раскрыть, чтобы высказать свои претензии, как красавица корсиканка увлекла его на постель, раздела и — одним мановением руки — привела в самое блаженное состояние… Зацелованный, укрощенный, превратившийся в ручного медвежонка, генерал, хотя и был человеком долга, вынужден был вести себя как галантный кавалер.

Разрыв был отложен на несколько дней.

В следующий раз осторожный Бернонвиль отослал Полине письмо…

Конечно, женщина! Госпожа Леклерк!

Говорят, что в порт ее принесли на руках мужчины — словно на носилках!.. Если бы король Пруссии, великий Фридрих был жив, он еще раз проклял бы «юбки». Да, «юбки» часто вредят делу, они и на этот раз навлекли на нашу армию много несчастий».

Именно легкомыслие Полины погубило французские войска на Сан-Доминго…

Лемонье-Делафос (бывший офицер армии Сан-Доминго). Второй поход на Сан-Доминго, а также краткие исторические воспоминания о первой кампании, 1846.

14 декабря 1801 года флагманский корабль «Океан», на котором удобно расположилась чета Леклерков, поднял все паруса и покинул брестский порт.

На погрузочной пристани остался стоять человек, печально наблюдавший, как трехмачтовик увозит молодого генерала и его жену на Антильские острова.

Этим человеком был Фрерон, первый официальный любовник Полины. Желая избавиться и от него, Бонапарт назначил молодого офицера супрефектом Кайеса, маленького городка на Сан-Доминго.

— Они все окажутся на одном корабле, — лукаво заметил Первый Консул, — и их путешествие будет весьма забавным.

Однако Фрерон по-прежнему любил Полину, и у него не хватило мужества подняться на борт «Океана». Он спрятался в трактире и нарочно опоздал к отплытию. Несколько дней спустя он сел на «Зеле» — этот корабль был совсем не таким комфортабельным, как «Океан», но зато, по словам Альфонса Низара, «на нем Фрерон мог думать о своей любви и не страдать, видя, как другой мужчина кладет руку туда, куда он сам мечтал бы ее положить…».

Но бедняга напрасно терзал сердце и ум, рисуя в своем воображении похотливые картинки. Полине было не до развлечений на корабле: она так страдала от морской болезни, что вынуждена была целыми днями лежать на койке, окруженная тазиками. Иногда поэты Эсменар и Норвен, путешествовавшие на «Океане», читали ей свои стихи, сравнивая Полину с «греческой Галатеей и морской Венерой»; однако их высокопарная поэзия лишь усугубляла и без того плачевное состояние молодой женщины.

Плавание продолжалось пятьдесят два дня. Только 5 февраля 1802 года «Океан» бросил якорь в Порт-Марго.

Генерал Леклерк немедленно отправился с небольшим отрядом гусаров в Кап де ла Репюблик (тогдашнюю столицу Сан-Доминго), находившуюся в руках мятежников.

Несколько часов спустя город был взят. Отступая, негры подожгли его, и Леклерку с трудом удалось найти не пострадавший от пожара дом. В конце концов он просто реквизировал большое поместье, раскинувшееся на ближайшем холме, и Полина смогла туда переехать.

Совершенно разбитая, не оправившаяся от тяжелого путешествия, Полина немедленно легла в постель и написала Бонапарту длинное письмо, стараясь объяснить, как она несчастна.

Первый Консул ответил сестре 16 марта:

«Я получил ваше письмо, малышка Полетта. Прошу вас, вспомните, что усталость, трудности и заботы ничто, если делишь их с мужем и знаешь, что полезен Родине. Сделайте так, чтобы все полюбили вас за предупредительность, радушие, строгое и последовательное поведение. С капитаном „Сирены“ мы посылаем вам самые модные туалеты. Я очень люблю вас. Пусть вокруг вас все будут довольны и счастливы, а сами всегда будьте достойны вашего высокого положения.

Бонапарт».

Полина быстро забыла благоразумные советы брата, в памяти ее задержались всего две фразы: «Заставьте любить себя» и «Сделайте так, чтобы все вокруг вас всегда были довольны»…

Не жалея сил, она действительно делала все, чтобы офицеры, младшие офицеры и даже некоторые рядовые из ее окружения чувствовали себя счастливыми в этой жизни. Как только она замечала, что кто-то из французов грустит, немедленно тащила его в свой будуар, раздевала, сбрасывала с себя одежду и пыталась «вернуть улыбку на лицо гостя»…