– Как хотите. Но в настоящее время я…

– Да, кстати, как только вы заговорили о ноге, тут она и заболела, и заболела…

– Это очень плохо, – нахмурилась Флиц.

– Так совершите свой акт милосердия или уж не знаю, как это и назвать.

– Чуть позже, – и Флиц выбежала из холла, напоследок все же обернувшись через плечо на Чилка.

В полдень следующего дня Чилк снова вышел в холл, уселся на кушетку, стал смотреть в окно и ждать новых возможностей.

Флиц действительно скоро показалась в дверях, увидела Чилка, замедлила шаг, но потом выбежала, как и вчера.

Через час девушка снова прошла через холл. Чилк сделал вид, что полностью погружен в созерцание пролетающей птички и не замечает ничего вокруг. Флиц некоторое время постояла, с любопытством выглянув в окно, искоса рассматривая Чилка, затем пошла по своим делам дальше.

Но через несколько минут вернулась. Чилк по-прежнему смотрел на туманный горизонт. Флиц медленно подошла к кушетке, и краем глаза Чилк заметил, что девушка глядит на него с клиническим любопытством.

– С вами все в порядке? Вы сидите в этом ступоре уже третий час!

Чилк мрачно рассмеялся.

– В ступоре? Едва ли. Я предавался мечтам, думал о прекрасном. В моих грезах столько красоты и таинственности.

Флиц отвернулась.

– Что ж, продолжайте грезить дальше, господин Чилк. Простите, что помешала.

– О, не спеши! Мечты могут подождать! – запоздало крикнул Чилк, мгновенно сбросив с себя мечтательность. – Присядь со мной ненадолго, я должен тебе что-то сказать.

Флиц заколебалась, но все же осторожно присела на край кушетки.

– Что за проблема?

– Никаких проблем нет. Скорее это можно назвать комментарием. Или анализом.

– Анализом чего?

– В основном меня.

Флиц не могла удержаться от смеха.

– О, предмет слишком глубок и сложен, господин Чилк! Сегодня у нас просто нет на это времени.

Но Чилк не обратил на ее слова внимания.

– Когда я был мальчишкой, то жил в Айдоле, на Старой Земле. Три мои сестры были всегда очень компанейскими созданиями и постоянно приводили домой своих подружек, так что я имел несчастье вырасти среди хорошеньких девушек. Они были всех сортов и всех размеров, на любой вкус. Одни высокие, другие маленькие, третьи идеальные, словом, целый цветник.

Несмотря на странность разговора, Флиц вдруг заинтересовалась им.

– Но почему вы сказали «имел несчастье»?

– Для юноши-идеалиста, каким был я, это слишком страшное испытание, я не мог ассимилировать такого разнообразия. Классический случай – слишком много, и слишком рано.

– Слишком много… чего?

Чилк туманно улыбнулся.

– Разочарования? Потери восхищения? В шестнадцать лет я был уже жадный эпикуреец, и там, где нормальный юноша видел какие-то намеки, туманы и розы, я видел лишь сварливых маленьких вредных зверьков. – Чилк выпрямился, и голос его зазвучал горько и откровенно. – И теперь я с грустью признаюсь, что когда увидел тебя в первый раз, я сказал себе: ага, вот еще одно хорошенькое личико, за которым таится такая же суетность и пустота, как и за всеми другими. И ты, наверное, немало удивлялась моему странному поведению, продиктованному этими детскими впечатлениями – за что теперь покорно прошу прощения.

Флиц в удивлении покачала головой.

– Теперь я не знаю, что мне делать: то ли поблагодарить вас за такую откровенность, то ли оставить вас дальше рассматривать птичек.

– В общем, разницы в этом нет, – щедро признался Чилк. – Теперь я пришел в себя, и, несмотря на твою безупречную красоту, получаю удовольствие от твоего общества, и даже с радостью поцеловал бы тебя.

– Сейчас?! Здесь?!

– По обоюдному согласию, разумеется.

Флиц бросила на него быстрый подозрительный взгляд. Что еще может быть на уме у этого странного субъекта? В общем, он даже очень неплох, открытое лицо с сухими и определенными чертами выглядело интересно, а главное, было в нем нечто, что каким-то образом возбуждало ее любопытство.

– Итак, вы сделали подобное заявление – что же дальше?

– У меня есть предложение, и я желаю обсудить его.

– Какое именно?

– Сначала давай договоримся в общем, а потом уже пустимся в обсуждение деталей.

– Мне, конечно, очень любопытно, но времени у меня сейчас совершенно нет ни на какие обсуждения.

– У меня имеется одна идея, и я полагаю, что у тебя есть масса качеств, которые позволят тебе стать помощником в воплощении этой идеи, – тщательно подбирая слова начал Чилк.

– Не понимаю, откуда у вас обо мне столь лестное мнение.

– О, это совершенно ясно! Я видел тебя в настоящем деле, и теперь знаю, что окажись мы даже в салуне где-нибудь на краю Сферы, ты надежно прикроешь мне спину, чертыхаясь, визжа, проклиная, брыкаясь, но прикроешь, и я всегда буду гордиться тобой.

– Погодите гордиться мной так быстро! В это время я могу оказаться где-нибудь в другом месте, поскольку терпеть не могу никаких салунов.

Чилк пожал плечами.