— Слушай, Гелата! — сказала Ирка, вспоминая недавний разговор. — А как можно посчитать, сколько владелиц было у твоего копья до тебя?

Гелата недоверчиво моргнула.

— Ты что, действительно не знаешь, как это узнать?

— Нет.

— И сама зарубки не оставляла?.. О, небо! Ты бы еще спросила, как дышать! Покажи копье!

Ирка материализовала копье.

— Смотри на древко… Зарубки видишь? Четыре… еще две… ого, глубокая какая, от всей души кто-то постарался… Получается, ты седьмая валькирия-одиночка. Держи, ставь свою зарубку!..

Ирка невольно отстранилась. Ей совсем не хотелось этого делать.

— Да-да, — сказала Гелата. — Я отлично понимаю, что ты ощущаешь. Но смотри на вещи, как все мы. Вечно никто на этой земле не живет, и надо понимать, что все хорошее, что дается, дается временно и дается не просто так, а для чего-то. Это копье как старая винтовка, которую вручают солдату. И по ржавчине на штыке, по царапине от пули на прикладе он отлично видит, что он далеко не первый ее владелец, а возможно, что и не последний… Но воевать-то надо. Понимаешь?

Ирка неуверенно кивнула. Она действительно понимала, о чем говорит Гелата, но внутренне протестовала против этого, как зеленый и клейкий весенний лист не может согласиться с тем, что осенью желтым и сморщенным дворник сметет его метлой.

Гелата порыскала глазами по столу и, не обнаружив ножа, вручила Ирке тяжелые портняжные ножницы. Ирка раскрыла их и сделала зарубку, стараясь, чтобы она была поглубже. Гелата отобрала у нее ножницы и большим пальцем счистила с них налипшую стружку.

— На, съешь!

— Зачем?

— Все-таки дерево-то эдемское. Съешь, я серьезно говорю. Нельзя выбрасывать.

Ирка послушалась.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала Гелата. — Дело сделано! Песик поднял лапку под деревом истории, как сказала бы Бэтла. Она не такая уж простушка, можешь мне поверить! До того как стать валькирией, училась в универе на филфаке! Говорит: всем факам фак!.. Эй, о чем ты там грустишь?

— Следующая валькирия будет восьмой, — сказала Ирка грустно.

Гелата шутливо замахнулась на нее кулаком.

— А вот так говорить нельзя! И думать об этом нельзя: плохая примета. Бегать от смерти не стоит, а уж звать ее тем более. Относись к ней как к поездке в лифте. Главное, чтобы кабина ехала вверх, а не вниз — я так считаю. Поняла?

Ирка кивнула.

— Выше нос! И особо не торопись передавать эстафету. Фулона, к примеру, держится уже несколько столетий — и ничего. А все потому, что она само спокойствие. Что в бою никогда не спешит, что в жизни. Мне первое время казалось, что она притормаживает, а потом я присмотрелась и поняла, что это просто мудрость. Она всегда знает, что надо делать, и не дергается. Спешить нужно только с добрыми делами. Все остальное подождет. Ясно?

— Так точно! — ответила Ирка по-военному.

— Точно-то оно точно, а вот так или не так — другой вопрос. Но добрые дела, правда, лучше не откладывать, — повторила Гелата.

Ирка задумалась.

— Ты вот говорила про лифт. А мне хочется, пусть это будет не лифт, а взлетная полоса. Ты разогнался, набрал скорость и взлетел в вечность. Умчался в другой мир. А по той же полосе на смену тебе несется на взлет очередная валькирия! — сказала она с воодушевлением.

Гелата углядела на полировке подсохшее пятно от пролитого кофе и соскоблила его ногтем.

— Взлетная полоса? Нет, тебе точно надо поговорить с Бэтлой! Вы с ней найдете общий язык. Бэтла убеждена, что валькирия — это птица в клетке. Клетка — это материальный мир. Дома, города, время, пространство, ну и так далее. Пока птица маленькая, а клетка большая, все в порядке. Но когда птица вырастает, клетка становится тесна, и тогда, чтобы вырваться из нее, птице надо набрать чудовищную вертикальную скорость. При этом тело птицы останется в клетке — между прутьев ему не протиснуться…

В коридоре послышались шаги. Они были звучные, уверенные, а не мелкие и липкие. Уже по одному звуку понятно было, что приближается не комиссионер, а оруженосец. Гелата заерзала на стуле, поспешно придавая своему лицу оскорбленное выражение.

— Тапки топают выяснять отношения! Ага… смотри, шаги замедляет! Значит, не очень-то уверен, что прав! — прошептала она, проникаясь сладким желанием битвы.

— Ну я пошла? — спросила Ирка, видя, что они с Антигоном тут больше не нужны.

Гелата благодарно взглянула на нее.

— Заскакивай как-нибудь!

— Можно мне взять с собой ее фотографию? Ту, с картины? — вдруг быстро спросила Ирка.

Момент для просьбы был выгодный. Сказать «да» всегда быстрее, чем сказать «нет». Для «нет» надо еще выискивать причины.