Шрифт:
Да, масштаб был грандиозен! Меня никогда ещё не транслировали на всю Систему. То есть, было раз, всего-то двадцать семь секунд… Однако, хоть двадцать семь, да мои!
Дэк, решив, что я собираюсь отказать, добавил:
— А хотите, можем сделать вначале запись, тут же, на борту, просмотреть и выкинуть, что будет не нужно.
— Ну ладно. Билл, текст у вас?
— Ну да.
— Дайте-ка посмотреть.
— На что тебе? Придёт время — дам!
— У вас что, нет его?
— Говорят же, есть.
— Тогда позвольте посмотреть.
Корпсмен разгневался.
— Посмотришь за час до записи! Такие штуки лучше идут, когда читаешь без подготовки, экспромтом, ясно?
— Эти «экспромты» требуют тщательной подготовки, Билл. И прошу не учить меня моему ремеслу!
— Ты же вчера на космодроме вообще без всякого текста шпарил! А эта речь — всё те же старые бредни, и я хочу, чтобы ты её прочёл точно так же!
Чем больше Корпсмен упирался, тем сильнее проступала во мне личность Бонфорта. А что бы он сказал в ответ на это ослиное упрямство!.. Похоже, Клифтон почуял надвигающуюся грозу, потому что сказал:
— Ох, Билл, кончай ты, ради бога! Дай текст.
Корпсмен недовольно хрюкнул и бросил мне листы. В невесомости они не могли упасть на пол, а разлетелись по всей каюте. Пенни собрала их, сложила по порядку и подала мне. Я поблагодарил и начал читать.
Текст я просмотрел быстро и оглядел собравшихся.
— Ну как? — спросил Родж.
— Минут на пять об усыновлении, остальное — аргументы в пользу политики экспансионистов… Почти то же самое, что я видел раньше.
— Верно, — согласился Клифтон. — Усыновление — стержень, на котором держится всё остальное. Вы, вероятно, в курсе — мы собираемся вскоре обернуть очередной вотум доверия в нашу пользу…
— Ясно, и не хотите упустить случая ударить в барабан. В общем, всё в порядке, хотя…
— Что? Что-нибудь не так?
— Э-э… Стиль. В нескольких местах кое-какие слова нужно заменить. Он так не сказал бы.
У Корпсмена сорвалось с языка нечто такое, что в присутствии дамы вовсе недопустимо. Я холодно взглянул на него.
— Слушай, Смайт, — завопил он, — кто из нас лучше знает?! Ты?! Или всё же тот, кто уже битых четыре года пишет ему речи?!
Я старался держать себя в руках. Отчасти Корпсмен был прав.
— Дело в следующем: писаный текст — немного не то, что устная речь. Мистер Бонфорт, насколько я могу судить, великолепный оратор. Его смело можно сравнить с Уэбстером, Черчиллем и Демосфеном [21] — людьми, облекавшими великое в простые слова. А взять хоть это ваше «не согласные ни на какой разумный компромисс»! Оно здесь дважды встречается. Я — мог бы так выразиться, у меня вообще слабость к пышным оборотам, да и образованность свою я не прочь показать. Но мистер Бонфорт сказал бы: «тупицы», или «упрямые ослы», или «твердолобые бараны»!.. Потому что эти слова гораздо эмоциональнее!
21
…сравнить с Уэбстером, Черчиллем, Демосфеном… — Хронологический порядок будет иным, Демосфен (ок. 384–382 г. г. до н. э.) — афинский оратор, лидер антнмакедонской группировки. Именно от его пламенных речей против македонского царя Филиппа, отца Александра, происходит по сей день используемое слово «филиппика». Потерпев политическое поражение, покончил с собой.
Дэниел Уэбстер (1782–1852) — американский государственный деятель и оратор, которого современники величали не иначе, как «златоустом». В историю вошёл названным по его имени договором, заключённым в 1842 году между США и Канадой и устанавливавшим границу между канадской территорией и штатом Мэн.
Об Уинстоне Леонарде Спенсере Черчилле (1874–1965) особенно распространяться не стоит, имя его и так у многих на слуху. Государственный деятель, премьер-министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 годах, писатель, блестящий оратор, с чьей речи в Фултоне в 1946 году началась «холодная война»…
— Думай лучше, как подать речь, а слова — моя забота.
— Билл, ты не понимаешь. Мне плевать, насколько политически эффективна эта речь, моё дело — перевоплощение. И я не могу говорить за него то, чего он в жизни не сказал бы! Иначе всё будет выглядеть сплошным надувательством — вроде козла, говорящего по-гречески! Но если я прочту речь в его выражениях — нужный эффект получится автоматически! Он — великий оратор!
— Заткнись, Смайт! Тебя не речи писать нанимали. Тебя наняли…
— Билл, завязывай! — прервал его Дэк. — И осторожней бросайся этими «Смайтами», понял? Родж, что скажешь?
— На мой взгляд, — ответил Клифтон, — вы, шеф, возражаете лишь против некоторых выражений?
— В общем, да. Неплохо бы ещё выкинуть личные выпады в адрес Кироги, и все измышления на тему, кто ему платит. Тоже как-то не в духе Бонфорта, по-моему.
Клифтон смутился.
— Этот кусок я сам вставил, но вы, кажется, правы. Он всегда оставляет слушателям возможность пошевелить мозгами.
Клифтон немного помолчал.
— Хорошо. Внесите все изменения, какие сочтёте нужными. После мы сделаем запись и посмотрим, а если что будет не так, поправим. Или вообще отменим «по техническим причинам». — Он мрачно усмехнулся. — Да, Билл, так и сделаем.
— А, ч-чёрт!.. Да вы смеётесь всё, что ли?!
— Отнюдь, Билл. Всё идёт, как надо.
Корпсмен вскочил и пулей вылетел из каюты. Клифтон со вздохом сказал.
— Билл терпеть не может замечаний и выслушивать их готов только от шефа. Но вы не думайте, он вовсе не бездарь. Да, шеф, когда вы будете готовы? Передачу нужно начать ровно в шестнадцать ноль-ноль.
— Не знаю точно. Во всяком случае, к сроку.
Пенни отбуксировала меня обратно в кабинет. Когда дверь за нами затворилась, я сказал: