да еще один крепкий парень, подоспевший вовремя, они бы

вломились в дом к Саймону Гловеру, перерезали горло

старику и уволокли бы в горы его дочку. Уж такой за ними

водится скверный обычай – это нестерпимо, сосед Крук-

шенк… это невыносимо, сосед Гласс… Это недопустимо,

соседи Балнивс, Роллок и Крайстсон. Счастье, что мы с тем

парнем вовремя подоспели… Вы согласны, мой добрый и

почитаемый сосед, бэйли Крейгдэлли?»

Такие речи нашептывал хлопотливый шапочник на ухо

то одному, то другому. Крейгдэлли, главный бэйли города,

представительный купец гильдии, тот самый, что предло-

жил собраться утром вновь на совет в этом месте и в этот

час, высокий, дородный, благообразный человек, стряхнул

Оливера со своего плаща с той же учтивостью, с какой

битюг отгоняет назойливую муху, докучавшую ему минут

десять, и воскликнул:

– Молчание, добрые граждане! Идет Саймон Гловер,

которого все мы знаем за честнейшего человека. Послу-

шаем, что скажет он сам о своей обиде.

Дали слово Саймону, и перчаточник приступил к рас-

сказу в явном замешательстве, причиной которого он вы-

ставил свое нежелание вовлечь город в смертельную вра-

жду с кем бы то ни было из-за мелкой своей обиды. То

были, верно, не грабители, сказал он, а переодетые шут-

ники, подвыпившие весельчаки из придворной молодежи,

ничем особенным это ему не грозило, разве что придется в

светелке у дочери забрать окно чугунной решеткой, чтоб

отвадить озорников.

– Если это была только озорная шутка, – сказал

Крейгдэлли, – зачем же наш согражданин Гарри из Уинда

пошел на такую крайность и за безобидную шалость отсек

джентльмену руку? На город теперь наложат тяжелую

пеню, если мы не выдадим того, кто нанес увечье!

– Пресвятая дева! Этому не бывать! – сказал Гловер. –

Если бы вы знали то, что знаю я, вы остереглись бы вме-

шиваться в это дело, как не стали бы совать палец в рас-

плавленную сталь. Но раз уж вы непременно хотите об-

жечься, я должен сказать правду: дело кончилось бы худо

для меня и для моей семьи, когда бы не подоспел на по-

мощь Генри Гоу, оружейник, всем вам отлично известный.

– Не дремал и я, – сказал Оливер Праудфьют, – хоть и

не стану хвалиться, что я так же славно владею мечом, как

наш сосед Генри Гоу. Ведь вы видели меня, сосед Гловер, с

самого начала сражения?

– Я вас видел, когда оно закончилось, – отрезал Гловер.

– Правда, правда! Я позабыл, что вы, покуда сыпались

удары, сидели дома и не могли видеть, кто их наносил.

– Потише, сосед Праудфьют, прошу вас, потише, – от-

махнулся Крейгдэлли, явно наскучив нудным верещанием

почтенного старшины цеха шапочников. – Тут что-то

кроется, – сказал он далее, – но я, кажется, разгадал за-

гадку. Наш друг Саймон, как вы все знаете, миролюбец и

такой человек, что скорей останется при своей обиде, чем

подвергнет опасности друга или, скажем, соседей. Ты,

Генри, всегда тут как тут, когда надо встать на защиту го-

рода, – доложи нам, что ты знаешь об этом деле?

Наш Смит поведал все как было и как рассказано уже

читателю, а неугомонный шапочник опять ввернул свое

слово:

– Ты меня видел там, честный Смит, видел, да?

– Сказать по совести, не приметил, сосед, – ответил

Генри. – Впрочем, ростом ты невелик и я, понятно, мог тебя

проглядеть.

При этом ответе все дружно рассмеялись, но Оливер и

сам рассмеялся вместе с другими и добавил упрямо:

– А все-таки я самый первый кинулся на выручку.

– Да ну? Где же ты был, сосед? – сказал Генри – Я тебя

не видел, а я в тот час отдал бы столько, сколько могут

стоить лучший меч и доспехи моей работы, чтобы рука об

руку со мною стоял такой крепкий молодец, как ты!

– Да как же, я и стоял совсем рядом, честный Смит. И

пока ты колотил, как молотом по наковальне, я отводил те

удары, которыми остальные негодяи старались угостить