Граждане славного города Перта (как они любили себя

именовать) из поколения в поколение избирали себе по-

кровителей-мэров из рыцарского семейства Чартерис,

владетелей Кинфонса*, чьи земли лежали по соседству с

городом. Не прошло и ста лет (во времена Роберта III) с той

поры, как первый представитель этого видного рода

обосновался в принадлежавшем ему крепком замке, сто-

явшем среди живописной и плодородной местности.

Обосноваться на чужой земле, куда его забросил жребий,

первому барону позволили необычайные события его

жизни, рыцарственной и романтической. Расскажем их, как

они излагаются в древнем и устойчивом предании, отме-

ченном чертами несомненной правдивости и настолько

достоверном, что его можно бы включить и в более серь-

езную историческую летопись, чем эта наша повесть.

В те годы, когда прославленному патриоту сэру

Уильяму Уоллесу, чей жизненный путь был так недолог,

удалось с оружием в руках на некоторое время изгнать из

Шотландии английских захватчиков, он, говорят, пред-

принял путешествие во Францию с небольшим отрядом

своих приверженцев, при этом Уоллес поставил себе целью

путем личного воздействия (а его и в чужих странах ува-

жали за доблесть) склонить французского государя к тому,

чтоб он послал в Шотландию вспомогательные войска или

чем-либо другим помог шотландцам отвоевать независи-

мость. Шотландский герой, находясь на борту небольшого

судна, держал курс на Дьепп, когда вдали показался парус,

на который корабельщики глядели сперва смущенно и

подозрительно, а под конец – в растерянности и унынии.

Уоллес спросил, в чем причина тревоги. Капитан сообщил

ему, что высокобортное судно, приближающееся с наме-

рением взять их на абордаж, – знаменитый пиратский ко-

рабль, который славится дерзкой отвагой и неизменным

успехом в разбое. Командует им джентльмен, по имени

Томас де Лонгвиль, человек необычайной силы, француз

по рождению, а по роду деятельности – один из тех пира-

тов, которые именуют себя друзьями моря и врагами всех,

кто плавает по водным просторам. Он нападает на корабли

любой страны и грабит их подобно древненорвежским

морским королям, как их называют, чья власть простира-

ется на необозримые просторы бурных вод. Капитан до-

бавил, что ни один корабль не может спастись от разбой-

ника бегством – так быстроходно его судно, и ни у одной

команды, даже самой сильной, нет надежды отбиться от

него, когда он, по своему пиратскому обычаю, кидается на

чужую палубу во главе своих удальцов.

Уоллес сурово улыбался, пока капитан с дрожью в го-

лосе и со слезами на глазах расписывал грозившую им не-

избежную участь – попасть в плен к Красному Разбойнику,

как прозвали де Лонгвиля, потому что он обычно ходил под

кроваво-красным флагом, который поднял и теперь.

– Я освобожу проливы от пирата, – сказал Уоллес.

Созвав человек десять-двенадцать своих приверженцев

– Бойда, Керли, Ситона и других, – для кого смерч самой

отчаянной битвы был как дыхание жизни, он приказал им

вооружиться и лечь ничком на палубу, чтобы их не было

видно. Корабельщикам он велел спуститься в трюм – всем,

кроме нескольких человек, необходимых для управления

судном. Капитана же заставил под страхом смерти так

вести корабль, чтобы казалось, будто он спасается от пи-

рата бегством, а на деле – позволить Красному Разбойнику

нагнать его и захватить. Уоллес между тем залег на палубе,

чтобы видно было, что никто не готовится к сопротивле-

нию. Через четверть часа корабль де Лонгвиля стал борт о

борт с судном, на котором находился шотландский герой, и

Красный Разбойник, набросив абордажные крючья, чтобы

закрепить за собой добычу, в полном вооружении спрыг-

нул на палубу вместе со своими удальцами, поднявшими

бешеный крик, словно уже была одержана победа. Но тут

вооруженные шотландцы разом вскочили на ноги, и раз-

бойник, никак того не ждавший, был вынужден схватиться

с людьми, которые привыкли считать победу обеспечен-