— От кого?

— От матери и от отца.

Она ждала, чувствуя внутреннюю дрожь.

— Это ключ от люкса в «Ридженси», чтобы мы провели там первую брачную ночь.

Из нее вырвался звук, как будто из баллона выпустили воздух, перешедший в стон:

— О Господи!

— Да, о Господи, — согласился он и нервно засмеялся.

— Что будем делать? — спросила она.

— А что ты хочешь делать?

— Я хочу поехать в загородный дом.

— Чтобы завтра позвонили из «Ридженси» и спросили, почему жених с невестой не появились у них? Она сидела молча, вся дрожа.

— Кэтрин?

— Ну разве мы не могли бы… разве мы не могли бы просто, — она сглотнула, — зарегистрироваться и уехать в загородный дом, может, оставить ключ, чтобы они нашли его утром?

— Ты хочешь, чтобы я вернулся домой, забрал все подарки в надежде, что, когда раскроем их, обнаружим там простыни и одеяла.

Он был прав, они были в ловушке.

— Это ребячество. Мы только что поженились и договорились, что несколько следующих месяцев будем жить вместе. Ты ведь понимаешь, что мы будем сталкиваться друг с другом все это время?

— Да, но не в номере люкс «Ридженси» в первую брачную ночь. — Говоря это, она знала, что, до того как наступит рассвет, в ее словах мало правды.

— Кэтрин, а что, черт побери, ты ожидала от меня? Ты думала, что я отдам ключ обратно и скажу: «Сам пользуйся им».

Не было смысла спорить. Они сидели так, думая, пока, наконец, Клей не включил скорость и не выехал из тени гаража.

— Клей, я не взяла свой чемодан с вещами, — задыхаясь от волнения, сказала она.

— Он в багажнике вместе с моим, — ответил он.

Они ехали молча. Кэтрин по-прежнему продолжала кутаться в свое пальто, хотя в машине давно стало тепло. В салоне стоял смешанный запах горячего машинного масла и винила.

Кэтрин становилась все более напряженной. Наконец она сказала:

— Почему мне кажется, что все важное, что происходит между нами, происходит в одной из твоих машин!

— Это одно из немногих мест, где мы вообще оставались наедине.

— Но твои родители об этом позаботились, не так ли?

Он резко повернул руль в сторону, подъехав к обочине, плавно затормозил, повернул голову, оглядываясь назад через плечо.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Что теперь?

Он уже разворачивал машину.

— Ты хочешь ехать в загородный дом? Хорошо, мы поедем в загородный дом, — резко ответил он.

Она схватила его за руку.

— Не надо, — умоляюще попросила она. — Нет, не сегодня…

Он молча размышлял, теперь в нем тоже чувствовалось напряжение.

— Я была не права, о'кей? — уступила она. — Просто не веди машину, как сумасшедший. Не сегодня. Я знаю, что они хотели только хорошего, когда заказывали нам номер. Ты прав, какая разница в том, где спать? — Она убрала руку с его руки. — Пожалуйста, постарайся понять. Сегодняшний вечер был сплошной нервотрепкой. Я не привыкла к такой щедрости.

— Вероятно, тебе лучше к этому привыкнуть, потому что они никогда ничего не делают наполовину.

Он ехал сейчас более осторожно.

— Как ты думаешь, во сколько обошлась им свадьба?

— Пусть тебя это не волнует. Маме это, нравится. Я говорил тебе, что организовывать подобные вещи — ее стихия. Разве ты не заметила, как она наслаждалась своим успехом?

— Разве это может успокоить мою совесть? — спросила она.

— Кэтрин, мы каждый раз будем вести такие разговоры, когда что-нибудь получим от них? Почему ты постоянно ругаешь себя? Тебе не приходило в голову, что, возможно, не ты одна получаешь выгоду из нашего соглашения? Тебя может удивить тот факт, что я чувствую себя действительно по-настоящему счастливым, оттого что уезжаю из дома. Мне следовало бы сделать это несколько лет назад, но всегда легче оставаться там, где находишься. Я не могу назвать трудностью то, что обо мне заботились. Но я устал жить с ними. И я счастлив, что уезжаю. Думаю, они испытывают такое же облегчение, оттого что, наконец, я их покинул. А что касается моих родителей… Ты не думай, что они из этого не вынесли ничего продуктивного. Ты видела лицо моего отца, когда он размахивал бокалом шампанского? Видела мать, когда она давала указания официантам, следила за тем, чтобы все легло на свои места? У них большой социальный успех, просто думай об этой свадьбе как об очередном гала-представлении Форрестеров. Свадьба была одним из шикарных представлений, которые они проводят каждый год. Я говорю сейчас об их стиле. Они предоставили нам номер в «Ридженси». Это именно то, чего от них ожидали их друзья, плюс…

— Плюс что? — Она резко посмотрела на него.

— Плюс… Это помогает им верить, что между нами все будет хорошо.

— И ты даже не чувствуешь себя виноватым, принимая все это?

— Да, черт возьми! — взорвался Клей. — И я не собираюсь выходить и покупать власяницу!

Ее удивила его воинственность, поскольку все эти дни он был мягким. Они прибыли в «Ридженси» в натянутой тишине. Кэтрин протянула руку к дверной ручке, но Клей приказал:

— Подожди здесь, пока я достану чемоданы.

Он обошел машину, срывая гофрированные ленточки. От его дыхания образовывалось бледно-розовое облако, в котором преломлялись красочная вывеска гостиницы и свет в коридоре. Он открыл мусорную урну и со свистом швырнул в нее ленточки.

Когда он открыл ей дверцу, она выставила ногу из машины, а Клей протянул руку, чтобы помочь ей выйти.

— Кэтрин, извини, я повысил голос. Я тоже нервничаю.

Кэтрин внимательно смотрела в его лицо, которое при неоновом свете казалось странного цвета. Она не нашлась что ответить.