Так. Один… Два… Не умный. Не умный. В этой толпе умных не бывает… Блин. Дальше.

"Седьмое и последнее (исключительно для придания инструкции завершенности). Если вы спецагент, и это первый такой случай в вашей карьере, то подумайте вот о чем. Это – не последняя НЖ в вашей жизни. Обычный человек и обычный агент другую найдет вряд ли. А вы – наверняка. Однако, если вы попадете в ситуацию, то у вас не будет никаких шансов встретить других НЖ, поскольку вы перестанете быть спецагентом. Поэтому рекомендую расслабиться, потренироваться в разрыве общения с НЖ (это ценнейшая тренировка, агенты, ее прошедшие, считаются суперспецагентами), и идти выполнять задание дальше. (Примечание: если это не первый случай, то Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ДРУГИЕ ЕСТЬ.)

Так. А действительно, чего это я паникую, как будто в первый раз, а? Такой случай потренироваться, а я…

Добрым и вкусным уже явно хватило, и я, залез в роль мудрого извращенца и обратил все внимание на хорошего человека. Общение полетело роялем с небоскреба.

– Все, что хочу? – задумчиво протянул я, делая вид, что пытаюсь вспомнить свою заветную мечту. – Всю жизнь мечтал кого-нибудь расспросить и узнать, почему люди влюбляются. Вот конкретно ты за что в меня собираешься?

С наслаждением опытного плавильщика наблюдая по показаниям лица за процессом плавки ее мозгов, я сделал мудрое лицо и стал набивать трубочку.

– Я? В тебя? – через полминуты и с искренним страхом хорошего человека, который думает, что об нем подумали, что нехороший, или даже не человек.

– Ты в меня. – прикуривание. – На роже написано. – Пых-пых. – Большими иероглифами. – Пых-пых. – А глаза вообще вот такие. – я показал тотально и безнадежно влюбленный взгляд. – Как будто счастье в том, чтобы влюбиться в кого-то и ходить вокруг да около, наблюдая, как кто-то менее влюбленный совращает и берет в мужья объект влюбленности.

Я замолк, наблюдая, как по ее телу пронеслась орда диких северных мурашек.

– Так скажи мне, в чем счастье? – коварно спрятавшись за облаком дыма.

– Ты знаешь, сейчас для меня счастьем будет, если ты меня снимешь. – дружелюбно, честно и с подкупающей откровенностью. Ну погоди, счас обгадим твой порыв.

– Ага. Я так и подумал, что ты попробуешь использовать то, что ты чуть умнее подруг, чтобы выделиться и бросить их.

Выражение легкой муки на лице.

– Ну зачем ты так… – обиженно и грустно уронила она себе под ноги. Наверно, чтоб я бросился туда подбирать и извиняться. Мое тело, конечно, было дернулось. А я поднапрягся и послал туда, под ноги, крупнокалиберный плевок. Она вздрогнула. Учитесь метко плевать, а то ведь душа маленькая и попасть в нее без тренировки – сложно.

– Не зачем, а для чего. – Наставительно. – Не люблю, когда враг – кто-то, кого не получается помучить и приходиться убивать быстро. Или доводить до состояния, когда получиться долго помучить.

Вскидывание головы. В глазах закипание смеси эмоций.

– Ну раз ты такой садист, так на, мучай. – она попыталась жертвенно развести в стороны руки, что привело к совращательному извиванию ее в веревках. Я игриво вскинул брови и злорадно и плотоядно хрюкнул:

– Не. Мучить мазохистку – это не мучить, а доставлять наслаждение. Ты мне лучше ответь все-таки – в чем счастье, а?

В общем, в таком духе я продолжал час двадцать восемь. Теперь вы, наверно, понимаете, почему люди имеют со мной дело только один раз, за редкими исключениями, когда их или достанет недостаточно, или не достанет совсем.

Концерт прервал визг блондинки, увидевшей двух местных рысей, вышедших на поляну. Рыси были мне по пояс. Некоторые тупые раздолбаи, которым приходит откуда-то во что-то идея кончать жизнь походом в Лес, приучили рысей к парной человечине. Об этом я вспомнил уже после того, как рука выхватила ствол и два раза нажала на курок. От первой не осталось ничего, поддающегося опознанию, а от второй – хвостовая, так сказать, часть, повалившая меня на землю, что и навело меня на воспоминания об раздолбаях.

Грохоту было много, и из окружающих поляну кустов раздался дружный топот разбегающихся зверей. Доходчиво характеризуя предков этих зверей, я стряхнул с себя остатки рыси, вскочил на ноги, и сделал вид, что помчался в погоню, на ходу дозяряжая ракетомет. В спину мне долетел дружный ноющий хор четырех жертв на кого ты нас покинул, и издевательский смех пятой. Заррраза тощщщщая!

Погоня, понятно, результатов не дала из-за ленивости погонщика. Погонщик ограничился приведением ловушек в исходное состояние, и походом к ручейку умыться и почистить тушу местного кролика, случайно напоровшегося на кол.

Чистясь, я задумывал, как отомстить худощавой за смех. Отбросив несколько задумок, я остановился на наименее безобидной. На обратном пути я очень тихо подкрался к ней сзади и со звериным рычание положил руку между ног. Визг был громкий. Когда он оборвался, я нежно шепнул в ухо:

– Сердце не остановилось?

– Н-н-нет, с-с-свол-л-лочь…

Издевательски хохоча, я вылез на полянку, и начал готовить ужин, раздумывая над тем, что я, как всегда, прочитав инструкцию, перед применением свалил все прочитанное в кучу. Привычка. Это наилучший способ действовать непредсказуемо для тех, кто считает, что ты ее изучил. А вообще пора возбуждать аппетит к ужину.