— Нари говорила, — пробормотал Тобин.

— Это он подумал о том, что должен приехать сюда и стать твоим учителем, а потом и привезти Ки.

Он беспокоился о том, что ты чувствуешь себя одиноким без друзей твоего собственного возраста. А еще он говорил мне, что ты как будто не очень его любишь.

Ответом послужили лишь взгляд искоса и новое молчание.

— Это демон сказал тебе, что ты должен плохо к нему относиться?

— Он не демон. Он дух, — тихо сказал Тобин. — И тебя он не любит тоже. Поэтому он и напал на тебя прошлым вечером.

— Понятно. — Айя решила рискнуть, понимая, что в любом случае не потеряет доверия Тобина. — Это Лхел тебе сказала, что дух меня не любит?

Тобин покачал головой, потом спохватился и испуганно взглянул на Айю. Вот он и выдал один секрет…

— Не бойся, Тобин, я знаю, что она здесь. Аркониэль тоже знает. Она что-нибудь говорила тебе о нас?

— Нет.

— Как ты ее повстречал?

Тобин поежился на своем табурете.

— В лесу, после того как умерла мама.

— Ты отправился в лес один? — Мальчик кивнул.

— Ты расскажешь об этом Нари и Фарину?

— Нет, если ты этого не хочешь, только говори мне правду. Почему ты пошел в лес, Тобин? Она тебя звала?

— В сновидениях. Я не знал, что это она. Я думал, это мама. Я должен был пойти посмотреть, так что однажды тайком ушел. Я заблудился, но она нашла меня и помогла вернуться домой.

— Что еще она делала?

— Она позволила мне подержать кролика и научила вызывать Брата.

— Брата?

Тобин вздохнул.

— Ты и в самом деле обещаешь, что никому не расскажешь?

— Я постараюсь, если только не окажется, что об этом ради твоей же безопасности должен знать твой отец.

Тобин в первый раз посмотрел Айе прямо в лицо и еле заметно улыбнулся.

— Ты могла бы и соврать мне, но не стала этого делать.

На мгновение Айя почувствовала себя так, словно оказалась голой на виду у всех. Если бы она не была уверена в обратном, она подумала бы, что мальчик владеет магией. Стараясь скрыть изумление, она ответила:

— Я предпочитаю, чтобы мы были честны друг с другом.

— Лхел сказала, чтобы я называл духа Братом. Она сказала, что мертвым нельзя дать имя, если они не имели его, пока были живы. Это правда?

— Она в таких вещах разбирается, так что, должно быть, так и есть.

— Почему ни Нари, ни отец никогда мне о нем не говорили?

Айя пожала плечами.

— А теперь, когда ты знаешь, что ты о нем думаешь?

— Он все еще делает пакости, но я теперь не так его боюсь.

— А зачем Лхел научила тебя вызывать его?

Тобин отвел глаза, снова став настороженным и недоверчивым.

— Она сказала, что я должен о нем заботиться.

— Ты заставил его вчера в зале перестать швыряться предметами, верно? Он всегда делает то, что ты велишь?

— Нет. Но я могу не дать ему причинять вред людям.

— Это очень хорошо с твоей стороны. — Другой ребенок на месте Тобина мог бы поступить как раз наоборот. Айя решила, что должна до отъезда поговорить об этом с Аркониэлем. Если Тобин окажется вне безопасного замка, он может захотеть использовать свою власть иначе. — Не покажешь ли ты мне, чему тебя научила Лхел?

— Ты имеешь в виду — позвать Брата сюда? — Такая перспектива явно не привлекала Тобина.

— Да. Думаю, ты меня от него защитишь.

Тобин все еще колебался.

— Хорошо. Хочешь, я закрою глаза и заткну уши, пока ты будешь делать то, чему тебя научила Лхел? Ты просто коснись моего колена, когда можно будет смотреть.

— Ты обещаешь не подсматривать?

— Клянусь своими руками, сердцем и глазами. Это самая искренняя и нерушимая клятва, какую только может дать волшебник. — С этими словами Айя закрыла глаза и заткнула уши и даже еще и отвернулась.

Она сдержала обещание не смотреть и не слушать. В этом и не было нужды: она ясно ощутила заклинание, всколыхнувшее воздух вокруг. Это было приказание явиться, но совершенно ей незнакомое. Потом воздух вокруг стал холодным и безжизненным. Айя почувствовала, как ее похлопали по колену, и открыла глаза. Перед ней стояли два мальчика. Может быть, дело было в присутствии Тобина или в воздействии самого заклинания, а может быть, беспокойный дух сам пожелал стать видимым, но тот, кого Тобин называл Братом, выглядел сейчас таким же материальным, как и его близнец, вот только тени он не отбрасывал. Однако даже и без этого перепутать их было невозможно.