– Я займусь пересмешниками, – сказал Дэш, – а ты найди себе агентов. Я не хочу знать, кто они, если только ты не будешь устраивать их ко мне стражниками.

– Согласен.

– Я полагаю, ты будешь действовать через посредников.

– Разумное предположение.

— Сделай список и передай его мне. Я спрячу его у себя в комнате во дворце. – Дэш усмехнулся. – Примерно раз в неделю я до нее добираюсь, переодеться и вымыться. Я оставлю у графа Брайана запечатанное послание с просьбой открыть после моей смерти, а в нем сообщу, где находится этот список.

– Когда сеть будет восстановлена, я хочу, чтобы ты этот список уничтожил, – сказал Тэлвин.

– С удовольствием, – кивнул Дэш, – но какой толк принесут агенты, если мы с тобой оба погибнем и некому будет передать информацию?

– Я понимаю, – сказал Тэлвин.

– Пойдем со мной.

Он повел Тэлвина обратно в середину комнаты и сказал двум отдыхавшим стражникам:

– Это Тэлвин. Он мой новый заместитель. Он будет все координировать в мое отсутствие. Покажите ему, что и как, а потом делайте то, что он вам скажет.

Тэлвин кивнул, и Дэш принес ему красную повязку. Когда агент ушел, Дэш вернулся к работе, гадая, сколько еще сюрпризов ему достанется в наследство от деда и отца.

– Вот тот пижон на горячем жеребце, – сказал Джимми, – это Марсель Дюваль, сквайр королевского двора и очень близкий друг старшего сына герцога Бас-Тайры.

Черный жеребец действительно был горяч: он фыркал, бил копытом по земле и, казалось, в любой момент готов был сбросить всадника. Сквайр не пытался слезть, пока не подбежал ординарец и не взял жеребца под уздцы. Потом Дюваль быстро спешился и отошел подальше от коня.

Дуко рассмеялся.

– Зачем он связался с таким неспокойным конем?

– Из тщеславия, – сказал Джимми. – В Малак-Кроссе таких полно.

– И что это за отряд такой? – осведомился Дуко.

– Его собственная гвардия. Многие дворяне на Востоке заводят себе такие – они красиво смотрятся на параде.

При взгляде на сопровождавших сквайра солдат действительно становилось ясно, что их готовили для парада, а не для битвы. Каждый восседал на черном коне без единой метины, и все кони были примерно одного размера. На каждом гвардейце были панталоны цвета оленьей кожи, заправленные в черные кавалерийские сапоги с отделкой красным шнуром по отворотам. Цвет шнура совпадал с цветом красных туник, отделанных черным кантом по плечам, рукавам и вороту. Отполированные стальные нагрудные пластины были, похоже, окаймлены медью, а через левое плечо каждый гвардеец перекинул короткий желтый плащ. На головах у них красовались круглые стальные шлемы, отделанные белым мехом, а на шее болтались стальные цепи. У каждого было длинное копье из лакированного черного дерева с наконечником из ярко отполированной стали.

Дуко не сумел удержаться от смеха.

– Они же тут испачкаются!

Внезапно Джимми рассмеялся тоже и с трудом сумел взять себя в руки, когда сквайр поднялся по ступеням к двери постоялого двора. Когда дверь открылась, один из старых солдат Дуко объявил:

– К вам джентльмен, милорд.

Дуко подошел к Дювалю, протянул ему руку и сказал:

– Добро пожаловать, сквайр Марсель. Я о вас наслышан.

По протоколу сквайр должен был первым представляться герцогу, так что Дюваля застали врасплох. Он замер, не зная, пожать ли герцогу руку или поклониться, и в результате быстро и неловко поклонился и протянул руку как раз тогда, когда Дуко убирал свою. Джимми чуть не задохнулся, стараясь не рассмеяться вновь.

— Э… ваша светлость, – сказал смущенный сквайр из Бас-Тайры, – я явился передать свой меч в ваше распоряжение. – Он увидел стоявшего сбоку Джимми и воскликнул: – Джеймс?

– Здравствуй, Марсель, – сказал Джимми, слегка кивнув.

– Я не знал, что вы здесь, сквайр.

– Вообще-то он теперь граф, – поправил его Дуко.

Марсель широко распахнул глаза, отчего стал выглядеть еще смешнее – на нем была такая же форма, как у его людей, но шлем был побольше и украшен стилизованными крыльями. Лицо у него было круглое, а пышные усы задорно торчали кончиками вверх.

– Поздравляю, – сказал Марсель. Джимми не удержался.

– Я получил звание в связи со смертью моего отца, – произнес он серьезно.

Марселю Дювалю хватило совести покраснеть, запнуться и чуть не расплакаться из-за собственной неловкости.

– Прошу прощения, милорд, – сказал он таким виноватым голосом, что это звучало комично.

Джимми подавил смех и сказал:

– Рад тебя видеть, Марсель.

Дюваль, ощущая полный конфуз, ничего на это не ответил. Он повернулся к Дуко и произнес настолько по-военному четко, насколько мог:

– Мои пятьдесят улан в вашем распоряжении, милорд!

– Я пошлю сержанта разместить ваших людей, – сказал Дуко. – Пока вы под моей командой, у вас будет ранг лейтенанта. Поужинайте сегодня с нами. – Матак! – закричал он.

– Слушаю, – отозвался старый солдат, который открыл дверь.

– Покажи этому офицеру и его людям, где они могут развернуть палатки.

– Сию минуту, милорд, – сказал старый солдат, открывая дверь и тем самым позволяя Дювалю ретироваться.

Когда он ушел, Джимми опять рассмеялся, и Дуко поинтересовался: