– Веди себя прилично, Минни, – наконец велел Тристан, легонько шлепнув ее пониже спины. Бесполезно. Пальцы Минни по-прежнему то робко, то требовательно исследовали его анатомию. Подняв голову, Тристан обнаружил, что взгляд Мэдди прикован к ее тарелке, а щеки ее полыхают, как красные яблоки в корзине, которую Минни заботливо выставила на стол.

Покончив с ужином, путники поднялись из-за стола и направились на второй этаж, в спальные комнаты. Минни прошептала:

– Моя дверь, как всегда, не заперта, дорогой!

Мадлен опять залилась краской смущения, поскольку шепот эхом разнесся по узкому коридору, как звук трубы в пещере.

– Не гаси свечу и не закрывай дверь в мою комнату, – велел Тристан Мэдди, стоя на пороге между двумя соседними спальнями. – Я тоже оставлю свечу зажженной. – Он достал из-за пояса пистолет и вручил его Мадлен. – Обычно я легко просыпаюсь, но сегодня я себя чувствую из рук вон плохо, поэтому держи оружие под рукой… и, Бога ради, не забудь взвести курок, если понадобится пустить его в ход.

Мэдди с отвращением уставилась на пистолет.

– Зачем мне это нужно? Единственный, кто может к нам пожаловать, это ваша бывшая домовладелица… если вы не воспользуетесь ее любезным приглашением. Или вы хотите, чтобы я застрелила вашу “старую приятельницу”?

Мэдди отвернулась, но Тристан успел заметить, сколь соблазнительной была для нее эта идея. Зеленоглазое чудовище ревности прежде не посещало ее, но сейчас одна мысль о том, что твердые губы Тристана будут прижиматься к губам этой парижской Иезавели, сводила Мадлен с ума.

– Минни не придет в мою комнату. Это не в ее манере. А поскольку я не намерен вставать с постели после того, как улягусь, вы можете спать совершенно спокойно… но благоразумнее все же принять меры предосторожности.

Наклонившись, Тристан достал нож из-за правого голенища и положил его к себе на подушку.

– Спокойной ночи, Мэдди. Помните: нам надо подняться с рассветом.

И с этими словами Тристан сбросил с ног сапоги, не раздеваясь, забрался под одеяло и мгновенно провалился в сон.

Мэдди прошла в свою спальню, сняла пыльные штаны и рубаху и с наслаждением избавила от сапог ноющие ноги. Оставшись в одной сорочке, она плеснула на руки и лицо воды из умывального тазика и забралась в постель. Но, несмотря на усталость, сон не шел к ней. Матрас оказался неудобный, сбитый комками, а в уме Мадлен непрестанно вертелись события последнего дня и последних двух недель.

Главным образом, она, конечно, была изрядно шокирована “старой приятельницей” Тристана. Она никогда еще не встречалась с женщинами такого рода. Конечно, ей было известно, что большинство аристократов, посещавших дом ее деда, содержали любовниц, но все это хранилось в глубокой тайне.

Мэдди огорченно прикусила нижнюю губу. Когда Тристан посватается к ней, она даст ему понять, что после свадьбы не потерпит подобных связей. Впрочем, возможно, Тристан и сам решил исправиться: ведь, несмотря на соблазнительное приглашение Минни, он не выказал намерения нанести ей ночной видит.

Мэдди даже представить себе не могла, как мужчина в здравом уме может находить подобную вульгарность привлекательной. Впрочем, поразмыслив, она пришла к выводу, что это может восприниматься как приятное разнообразие. Но ведь должна же где-то быть золотая середина между грубой сексуальностью Минни и холодным равнодушием, которое выказывали к своим мужьям едва ли не все лионские аристократки!

Прошел целый час, а Мэдди все еще раздумывала над этим мучительным вопросом: каким образом, оставаясь настоящей леди, можно уберечь своего супруга от цепких объятий дам полусвета? И тут внезапно она услышала, как дверь в комнату Тристана открывается, и кто-то украдкой движется к его кровати.

Мэдди заскрежетала зубами. Выходит, Тристан заблуждался. Минни оказалась совсем не прочь нанести ему визит, когда поняла, что сам он к ней не явится. Мэдди прислушалась, затаив дыхание. Шаги замерли. На мгновение воцарилась тишина, а затем раздался хриплый вскрик Тристана и чье-то сдавленное ругательство. Второй голос явно принадлежал не хозяйке дома… и вообще не женщине.

Мэдди вскочила с постели, схватила пистолет, взвела курок и бросилась к двери в спальню Тристана. В свете свечи она разглядела высокого темноволосого мужчину в черном вязаном жакете и черных панталонах, плотно обтягивавших его ноги словно вторая кожа.

Неизвестный гость боролся с Тристаном на кровати. Противник Тристана навалился на него и занес руку. Сердце Мэдди бешено заколотилось: незнакомец сжимал в толстых пальцах смертоносный кинжал.

– Стойте! – закричала Мэдди, двумя руками поднимая пистолет. – Бросьте нож, или я выстрелю!