Не успел он протянуть руку к молотку, как дверь распахнулась настежь, и на пороге появился какой-то диковинный старик. Его одежда выдавала в нем дворецкого, однако, шрам на щеке и повязка, закрывавшая глаз, придавали ему немалое сходство с берберийским пиратом.

– Входите, входите, мисс Мэдди, и вы тоже проходите, молодой человек, как я рад вас видеть, – затараторил старик. – Капитан в ярости всю последнюю неделю, бушует, как зюйд-вест, и я уже устал от его дурного настроения! – заявил он с неприличной для дворецкого фамильярностью. Припомнив, что этого старого чудака он уже видел в конторе Харкура, Тристан философски решил, что эксцентричный богач может позволить себе всякие прихоти… в том числе – и окружать себя колоритными слугами.

Отступив с дороги, дворецкий жестом пригласил их пройти в дверь, ведущую в небольшой холл, стены которого были украшены живописными изображениями бригантин с развернутыми парусами, на каждом корабле развевался флаг Харкура, каждая картина была снабжена медной пластинкой с выгравированным на ней названием корабля.

Эти картины и искусная модель парусника, выставленная у стены на столике черного дерева, настолько заинтересовали Тристана, что он не заметил, как старый дворецкий подковылял к подножию изящной винтовой лестницы, ведущей на второй этаж.

– Она здесь, капитан. Можете больше не волноваться, – проорал он во всю силу своих старческих легких и тут же исчез где-то под лестницей.

Мгновение спустя Калеб Харкур уже топал вниз по ступеням, на нем не было ни сюртука, ни жилета, только рубаха с закатанными до локтей рукавами. Остановившись в нескольких шагах от Тристана, он смерил его укоризненным взглядом.

– Наконец-то, – пробасил он своим гулким голосом, так хорошо знакомым Тристану. – Давно пора! Зная, что Корсиканец наступает вам на пятки, я был уверен, что вы примчитесь в Лондон неделей раньше… а вы явились неделей позже, чем мы договаривались!

Тристан с негодованием воззрился на купца.

– Обстоятельства нашего путешествия не позволяли соблюдать четкое расписание, – ледяным тоном проговорил он. – Учитывая, что творится во Франции в последний месяц, удивительно, что мы вообще добрались до Лондона!

Это справедливое возмущение несколько обескуражило Харкура.

– Ну да, именно так я и подумал, – смирился он. – Я вовсе не сержусь на вас, дружище. Просто мне надо дать выход раздражению, которое накопилось за последнюю неделю.

Взгляд купца упал на Мэдди и так пристально обвел девушку с головы до ног, что краска отхлынула с ее лица.

– Ни за что бы не подумал, что эта взрослая девушка – моя дочка Мэдди, – удивленно проворчал он. – Черт подери, детка! Когда я в последний раз тебя видел, я мог носить тебя на плече! До чего же давно это было! Слишком давно…

Мэдди присела в грациозном реверансе.

– Я тоже рада вас видеть, отец, – пробормотала она сдавленным голосом, из чего Тристан заключил, что нервничает она гораздо сильнее, чем желает показать.

Харкур махнул рукой:

– Нечего передо мной расшаркиваться, детка. Я – человек простой. Оставь эту чепуху для светских щеголей, с которыми ты будешь встречаться после того, как модистка тебя приукрасит. – Заметив на лице Мэдди удивленное выражение, купец ухмыльнулся: – Да-да, юная леди. У меня есть на вас кое-какие планы. Я вынашивал их все эти долгие годы, дожидаясь, пока ты вспомнишь, что у тебя есть отец.

Мэдди почувствовала дрожь в коленях, вспомнив предсмертное признание своего деда.

– Я полагала, что это вы забыли обо мне, отец, – прошептала она, подавляя подступающие к горлу рыдания. – Я только недавно узнала, что это не так.

Глаза Харкура гневно сверкнули.

– Я забыл? Как ты могла такое подумать? Даже когда, Англия воевала с Францией, я умудрялся каждые три месяца передавать твоему деду достаточно денег, чтобы ты не чувствовала себя обделенной! – Прищурившись, он вгляделся в лицо дочери. – Значит, этот лживый старый дикарь ничего тебе не говорил! А я-то все время думал, что моя доченька, моя плоть и кровь, и вспомнить обо мне не желает! Что ей лень даже черкнуть мне пару строчек раз в год! – Харкур извлек из кармана носовой платок, громко высморкался и вытер подозрительно заблестевшие глаза. – Тысяча чертей! Я должен был давным-давно послать за тобой! – Купец расправил свои мощные плечи, словно сбрасывая с себя непосильное бремя. – Ну да ладно. Все это теперь в прошлом, куда я не хочу оглядываться. Нас ждет будущее. – Он протянул руки к Мадлен. – Иди сюда, девочка. Обними своего старого папу. Он ждал этого пятнадцать долгих лет. Мэдди повиновалась. Склонив голову на плечо старика, она дала волю слезам.

– Но послушайте, – несколько секунд спустя опомнился Харкур, – почему мы торчим в этой занюханной прихожей? – Он приподнял подбородок Мэдди. – У тебя под глазами круги. Черные, как сажа из лондонских труб. – Морщинистое лицо купца озарила улыбка. – Сейчас старик Григгинс покажет тебе твою комнату, и ты немного поспешишь, пока я переговорю с братом графа. Потом мы слегка перекусим и будем долго-долго болтать обо всем на свете.

Только что Харкур назвал ее взрослой девушкой, а теперь отсылает спать, словно пятилетнюю малышку! Мэдди поняла, что нужно будет поставить его на место… но не сейчас! Сейчас все ее тело рассыпалось на части от усталости.