– Я не примериваюсь к вожжам, которые ты крепко сжимаешь в руках.

– Ну, не скажи. Многие мои эрлы с удовольствием бы посадили тебя вместо меня. Ты им кажешься более удачливым.

– Не говори глупостей.

Король грустно улыбнулся, и впервые младший брат заметил в глазах старшего мудрое понимание своего положения.

– Сейчас глупость говоришь ты. Если б я был человеком, млеющим от подозрений, если б искал повод взъяриться на тебя, то не стал бы говорить тебе об этом. Просто прибил бы в бою. Но я говорю. Хорошо, когда тебя любят люди. Ты можешь стать моим первым эрлом и сенешалем. Если выйдешь из следующей битвы с датчанами, я сделаю тебя графом и отдам тебе Беарроксцир.

– Но у Этельвульфа есть наследники.

– Я найду, где их пристроить. Этельвульф не владел Беарроксциром, он был там лишь элдорменом. Если поладишь с сыном Этельвульфа, можешь оставить его на положении отца, – Этельред рассмеялся и встал. – Ты маленький хам, но я тебя люблю.

– Не такой уж я маленький.

– Но не такой уж и большой. Умение #охобачивать баб и делать им детей – еще не признак взрослости, Эльфред.

– Не надо думать, что я этого не понимаю. Потому и стараюсь уделять женщинам меньше внимания, чем ты.

– Ты большой хам, вот что я скажу.

– Этого я и добивался.

Братья обнялись. Сильно прижав голову Эльфреда к своему плечу, король похлопал его по спине и, оттолкнув, ушел прочь. Принц проводил его задумчивым взглядом. Ему отчего-то казалось, что Этельред испытывает странную неуверенность в исходе войны.

– Перед королем столько задач. У него не хватает времени на друзей и родственников, не хватает времени и на себя, – произнес слева кто-то, и, обернувшись, молодой отпрыск королевского дома Уэссекса узнал монаха, который подошел сзади, едва слышно шелестя сутаной по стебелькам желтой травы, еще не втоптанным в грязь.

Накануне небо набросало на землю слишком мало снега, он почти сразу растаял, и теперь воины ходили по крутому грязевому месиву, заляпывающему ноги выше колен. Кое-где для удобства были набросаны ветки, сучья и лапник, но на весь лагерь его не хватало. Сутана монаха была испятнана светло-серыми подсохшими и темными свежими лепешками грязи до самого пояса. Но неприятнее всего были рукава, негнущиеся от засохшей крови. На Эльфреда взглянули усталые, красные от недосыпа глаза.

– Ассер! – воскликнул принц. – Я и не знал, что ты здесь!

– Конечно, я здесь. А при мне чистый пергамент и чернильница.

Эльфред вытянул шею и посмотрел на руки монаха. Пальцы были чистые, но на тыльной стороне ладоней, ближе к запястью, остались засохшие, размытые следы бурой грязи, прекрасно знакомой любому воину. Потянувшись, принц пощупал рукава сутаны. Так и есть.

– Ты б хоть постирал одежду. Жуткий вид. От тебя скоро шарахаться будут.

Ассер утомленно покосился на рукава.

– Надо бы. Но сутана одна. Я замерзну.

– Хочешь, дам тебе мой плащ? И даже тунику пожертвую. Зеленую, праздничную.

– Не подобает священнослужителю надевать светские одежды.

– Ага, лучше ходить, как палач, по локоть в крови.

– Какой я палач, – усмехнулся Ассер. – Не в красном же… Всю ночь резал конечность за конечностью. Лекаря, которому я помогал, один эрл почти задушил, когда он ему сказал, что придется правую ногу отрезать.

– Я его понимаю.

– Ага… Я тоже. Но ноги и руки все равно надо резать. Пришлось мне. Заранее страшно, как подумаю, сколько из них не выживут лишь потому, что у меня сноровки нет.

Эльфред посмотрел в ту сторону, куда ушел его брат.

– Интересно, когда мы, наконец, выступим снова.

– Я слышал, король дожидается прибытия подкрепления. Будто бы ему сообщили, что со дня на день прибудет армия из Валлии.

Эльфред недоверчиво покрутил головой. Мимо прошагал Алард с огромным котлом, уже отдраенным кем-то из младших отроков солидного отряда принца. Лагерь жил своей жизнью, готовился ко сну, и никого особо не волновало, когда будет следующий бой с датчанами. Когда короли скажут, тогда и будет бой. Это их, королей, дело, а солдата в первую очередь заботит еда, ночлег и чтоб вооружение было в порядке.

Теперь Этельред будет ждать, пока Родри Маур доковыляет из своего Дифеда?

– Я так полагаю, вряд ли Родри придет сам. И вряд ли пришлет хоть кого-нибудь из своих сыновей. У него самого неприятности с датчанами. Норманны недавно высадились на побережье Дифеда и отгрызли себе кусок земли. И теперь не желают оттуда уходить.

– Откуда ты знаешь? Неужто длиннополые гонцы принесли?

Ассер улыбнулся озорно и вместе с тем укоряющее.

– Ну, принц, разве годится так непочтительно говорить о служителях Божьих? Конечно, они. Странствующие монахи все всегда знают. Их всегда принимают при королевских дворах, ну, а известия… Известия добираются от одного к другому.