Шрифт:
Борис Иванович кивнул и снова замолчал минуты на две. Майор ждал. Видимо, хмурый, загорелый дочерна человек был из тех, кого торопить не стоит.
– Ах, вот даже как… - пробормотал он наконец.
– Значит, это сюда…
Одним решительным и точным движением он сдвинул ствол, разъял рукоятку, вынул стеклянный экранчик, что-то вывинтил, что-то расключил… Как будто всю жизнь только и занимался тем, что разбирал и собирал такие вот штуковины.
Меня аж в спинку кресла вдавило, когда я увидел, что он делает. Вот убей - не решился бы разбирать!.. Да он бы и сам, наверное, не решился, если бы хоть раз увидел эту штуку в действии!
Борис Иванович разложил все детали на столе и удовлетворенно оглядел получившуюся картину.
– А почему вы обратились к вам?
– Так ведь… на оружие больно похоже…
Борис Иванович вставил одну деталь в другую и состыковал все это с третьей.
– Да нет, это не оружие, - заметил он, вкладывая то, что получилось, в рукоятку.
– Думаешь, игрушка?
– спросил майор.
Борис Иванович словно не слышал. Он прилаживал ствол.
– Игрушка?..
– чуть погодя с сомнением повторил он.
– Вряд ли… Тут ее, видно, до меня уже раза два разбирали и собирали. Внутри явно чего-то не хватает. Какой-то детали…
– Световой тир, - подсказал майор.
– Такое может быть?
Борис Иванович прилаживал ствол.
– В прошлом году в город чехи приезжали с луна-парком, - задумчиво напомнил он.
– У них там ничего не пропадало из игровых автоматов?
– Могли и сами выбросить, - предположил майор.
– Могли, - равнодушно согласился Борис Иванович и положил собранный пистолет на стол.
Подумав, майор пододвинул к себе наши пропуска и аккуратно расписался на каждом.
– Ну что ж, спасибо.
– Он вышел из-за стола и пожал нам руки - сначала мне, потом Грише.
– Лишняя проверка, знаете, никогда не повредит. Правильно сделали, что пришли…
Отдавая Грише его пропуск, он обратил внимание на прикрытый челочкой желвак.
– А это что у вас?
– Производственная травма, - поспешил вмешаться я.
– Понимаю… - Майор сочувственно покивал.
– Забрать или пускай здесь остается?
– спросил я, с ненавистью глядя на ярко-оранжевый пистолет.
Они переглянулись.
– Да нет, зачем же, - мягко сказал майор.
– Конечно, заберите. Вещица неопасная, вдобавок сломанная… Отдайте пацану, пусть играет.
Я запихнул пистолет в сумку, и мы с Гришей пошли к двери.
– Михаил Алексеевич!
Я обернулся - резко, с надеждой. Верни он меня, посади опять в это кресло, спроси, прищурясь: «А если честно, Михаил Алексеевич? Что все-таки произошло у вас с этой штуковиной?» - клянусь, рассказал бы!..
– Вы у меня на столе спички забыли, Михаил Алексеевич…
12
Как это все называется? А очень просто. Струсил Минька Бударин! Никогда ничего не боялся, а вот сумасшедшим прослыть - духу не хватило.
Выйдя из здания, мы пересекли трамвайную линию и углубились в парк. Шли молча. В левой руке у меня была сумка, в правой - спичечный коробок. Потом я швырнул все это на первую подвернувшуюся скамейку и сгреб Гришу за отвороты куртки.
– Твоя работа?
– Ты что, Минька? Ты о чем?
– О пистолете, - процедил я.
– Какой там внутри детали не хватает?
– Да я же к нему не прикасался!
– закричал Гриша, и я, подумав, отпустил его. Ведь в самом деле не прикасался…
– Ладно, извини, - буркнул я.
– Давай тогда перекурим, что ли…
Мы присели на скамейку. Поодаль галдели пацаны и серебрилась беседка, сделанная в виде богатырского шлема.
– Ты не расстраивайся, - сказал Гриша, глядя на меня чуть ли не с жалостью.
– В каком-то смысле там действительно не хватало одной детали. Самой главной.
Я не донес сигарету до рта.
– А что за деталь?
– Коллектор, - сказал Гриша.
– Не хватало камеры коллектора. Пистолет
– он как антенна, понимаешь? Ну вот представь: человек не имеет понятия о радио, а в руки ему попала антенна от твоего транзистора. Что он о ней подумает? Игрушка. Раздвижная металлическая трубочка…
– Погоди-ка!
– Я наконец сообразил.
– Так это, выходит, у них на корабле авария?
На какое-то мгновение мне показалось, что все еще поправимо. Я почти видел этот застрявший где-нибудь возле отвала в щебкарьере корабль.
– Все гораздо проще, - вздохнул Гриша.
– Они улетели. И пистолет этот, как ты его называешь, теперь в самом деле не больше чем игрушка.
– Улетели?
– встрепенулся я.
– Совсем?
Гриша молчал. В том конце парка, утопленное на треть в серебристо-зеленую листву тополей, ожило «чертово колесо». Ярко-желтая кабинка всплыла над кронами и, очертив неторопливый полукруг, снова ушла из виду.