Шрифт:
– Тебя кто на работу принимал? Смирный такой, головенка маленькая - этот? Ну, я с ним потолкую! А, ч-черт!
Я резко остановился, Гришу занесло, и мне пришлось его поддержать.
– Куда ж мы с тобой идем!
– рявкнул я на него.
– Сегодня ж суббота!.. У, шалопай! А ну давай точно: как вы там с ним говорили - с этим, из отдела кадров!..
– Он предупредил меня, что с общежитием трудно, - проговорил вконец запуганный Гриша.
– И спросил, не могу ли я временно обойтись без общежития…
– Ну! А ты?
– Я сказал, что могу, - уныло признался Гриша Прахов.
По соседней аллее прошла группа наших ребят со спортивными сумками. Пловцы. Поравнявшись с нами, засмеялись.
– Кого поймал, Минька?
– Минька, а повязка твоя где?
– Гуляйте-гуляйте, - сердито сказал я.
– Погода хорошая…
3
На проспекте Металлургов нас чуть было не накрыл дождь, и нырнули мы с Гришей в кафе «Витязь».
Переделали подвальчик - не узнать. С потолка на цепях свешивается что-то вроде средневековых светильников из жести, а на торцовой стене богатырь на тонконогом, как журавль, коне рубится со Змеем Горынычем - аж розовое пламя из трех пастей в косы заплетается.
Посадил я Гришу в уголке спиной к помещению, чтобы не смущать народ тесемочным бантиком, а сам пошел к стойке.
– Миньк!
– шепнула мне щекастая белокудрая Тамара.
– Кого это ты привел?
– А это наш новый резчик, - небрежно сказал я.
– Нравится?
– Ну и резчики у вас!
– Тамара затрясла обесцвеченными кудрями.
– Как бы он чего с собой не пронес…
Она соорудила два коктейля, и я вернулся к столику.
– Это… алкоголь?
– встревожась, спросил Гриша.
– Ага, - сказал я.
– Алкоголь. Чистейшей воды, неразбавленный.
И протянул ему хрупкий высокий стакан, наполненный слоистой смесью. Гриша принял его с обреченным видом.
– Ого, да ты, я смотрю, тоже левша?
Гриша растерянно уставился на свою левую руку.
– Я нечаянно, - сообщил он и поспешно переложил стакан в правую.
Я удивился. А Гриша вынул из стакана соломинку, побледнел, старательно выдохнул и, зажмурясь, хватил коктейль залпом. Потом осторожно открыл глаза и с минуту сидел, прислушиваясь к ощущениям.
Все это мне очень не понравилось.
– А ну-ка, давай честно, Гриша, - сказал я.
– Пьешь много?
– Спиртных напитков?
– Да, спиртных.
– Вот… в первый раз… - сказал он и зачем-то предъявил мне пустой стакан.
– И на вокзале еще… Только я тогда отказался…
Я решил, что он так шутит. А Гриша тем временем порозовел, оттаял и принялся с интересом озираться по сторонам: на людей, на Змея Горыныча, на цепные светильники эти…
– Правильно я сделал, что приехал сюда, - сообщил он вдруг…
По лицу его бродила смутная блаженная улыбка.
– И чего я боялся?
– со смехом сказал он чуть погодя.
– Боялся?
– не понял я.
– Кого?
– Вас, - все с той же странной улыбкой ответил Гриша.
Заподозрив неладное, я быстро заглянул иуд стол. Бутылки под столом не было.
– Почему ты ведешь меня к себе?
– вырвалось вдруг у него.
– А тебе что, на вокзале понравилось?
Гриша опечалился и повесил голову. Видно было, что к своим черным блестящим волосам он после душа не прикасался.
– Нет, - сказал он.
– На вокзале мне не понравилось…
Он вдруг принялся мотать головой и мотал ею довольно долго. Потом поднял на меня глаза, и я оторопел. Гриша Прахов плакал.
– Минька!..
– сказал он.
– Я особо опасный преступник…
Я чуть не пролил коктейль себе на брюки.
– Что?
– Особо опасный преступник… - повторил Гриша.
Я оглянулся. Нет, слава богу, никто вроде не услышал.
– Погоди-погоди… - У меня даже голос сел.
– То есть как - особо опасный? Ты что же… сбежал откуда?
– Сбежал… - подтвердил Гриша, утираясь своим антисанитарным рукавом.
Я посмотрел на его пиджак, на тесемочный бантик под горлом и вдруг понял, что Гриша не притворяется.
– А паспорт? Как же тебя на работу приняли без паспорта? Или он у тебя… поддельный?
– Паспорт у меня настоящий, - с болью в голосе сказал Гриша.
– Только он не мой. Я его украл.
Нервы мои не выдержали, и, выхватив из коктейля соломинку, я залпом осушил свой стакан.
– А ну вставай!
– приказал я.
– Вставай, пошли отсюда!