Позади них один за другим вырастали чёрные столбы разрывов - танкисты опомнились и вели теперь беглый огонь по лесу, перепахивая опушку. Ньюмены отвечали, как могли, отвлекая внимание от рвущейся к шоссе маленькой группки. Звонко лопнул и развернулся гротескным цветком ствол танковой пушки; по сизой броне скатился огненным клубком охваченный пламенем человек. Прямо перед Мэй появилась безликая фигура солдата, но его движения показались девочке тягуче-медленными, словно он шевелился в вязком киселе. Мэй видела, как ползёт в её сторону автоматное дуло, и ударила первой, не дожидаясь, пока это дуло плюнет в неё свинцом.

С подвески зависшего над дорогой вертолёта протянулись дымные полосы пущенных ракет, но Серпента вовремя заметила эту новую угрозу. Лопасти винта загнулись вверх почти под прямым углом, и вертолёт с хриплым клёкотом рухнул под гусеницы танков, выбиравшихся из огненного болота, в которое превратилось шоссе. Мэй снова ощутила боль - по её силовой скорлупе прошёлся целый веер осколков. Боль была куда более резкой, чем минутой раньше, и девочка сообразила - защита слабеет: силы людей-индиго имеют свой предел, и этот предел уже близок.

Опушку леса уже сплошь затянуло бурым дымом, сквозь который вспышками ярости пробивались языки пламени, - казалось, там не осталось ничего живого. Однако Серпента, Мэй и двое ньюменов добежали до автострады и перемахнули через неё одним отчаянным рывком, почти не касаясь ногами покрытия.

Их заметили - все машины были напичканы средствами приборного наблюдения, - но всеуничтожающего огневого шквала не последовало. Вместо этого мобильные излучатели, сохранившие боеспособность, - добрая половина "глушилок" была уже выведена из строя - перефокусировали свои поля на другую сторону шоссе.

…Мэй почувствовала равнодушие и усталость. "Зачем всё это?" - подумала девочка, и мысли её были ленивыми и монотонными. Тело обмякло, и даже рёв бушевавшего на дороге огня казался теперь каким-то никчёмным шумом. Ей захотелось лечь и забыться, не слышать и не видеть ничего, и ни о чём не думать…

Из накатывающегося серого безмолвия её вырвала оглушительная пощёчина. Она увидела совершенно бешеные глаза Серпенты, и ощутила сильный рывок - Змея без лишних слов перекинула Мэй через плечо. И ещё она, чуть повернув голову, увидела, как тот самый ньюмен со шрамом на лбу - Мэй так и не узнала его имя - появился возле самого корпуса транспортёра, в мёртвой зоне, и одним неуловимым движением взлетел вверх по борту машины. Как ему удалось открыть верхний люк, девочка не поняла, но человек-индиго сделал это и втянулся в тёмную дыру. Затем внутри транспортёра глухо ухнуло, и из всех щелей плеснуло жёлтое пламя…

Пелена серого бессилия отступила. Мэй и Серпента кубарем скатились вниз по откосу - противоположная сторона автострады была крутой. Они снова перешли на скользящий бег - до спасительных зарослей густого кустарника было уже недалеко. И оглянувшись назад в последний раз, Мэй увидела в ярком свете прожекторов второго воина, шедшего с ними. Он стоял на дороге во весь рост, не прячась и не пригибаясь. С рук ньюмена летели голубые молнии, и суетившиеся среди дыма солдаты падали один за другим. А потом вместо чёткого силуэта человека-индиго в мертвенно-белом прожекторном луче развернулся огненный зонтик снарядного разрыва…

Больше Мэй уже ничего не видела. Серпента снова дёрнула её за руку, и они нырнули в заросли, скользя между невысоких взгорков. У Змеи осталось достаточно сил для "шапки-невидимки" и для бега.

– Итак, вы их упустили.

– Так точно, мой генерал.

– Это хорошо, что вы умеете признавать свои ошибки, но их лучше не совершать. Вы уверены, что женщины и девочки нет среди убитых?

– Не уверен, мой генерал. На поле боя найдены тела двенадцати погибших индиго, и ещё несколько тел были разорваны на куски. По фрагментам затруднительно произвести точную идентификацию. Одну девушку мы окружили в лесу. Выполняя ваш приказ, её старались взять живой. Это стоило нам двадцати восьми солдат и двух сожжённых танков, но последним усилием она убила себя. Эта индиго не похожа ни на женщину со змеёй, ни на девочку - ей лет восемнадцать-девятнадцать. По оперативной видеосъёмке можно сделать вывод, что в ходе боя нескольким "призракам" удалось прорваться к шоссе. Один из индиго сумел непонятным образом проникнуть внутрь бронетранспортёра-"глушилки". Мужчина это был или женщина - установить невозможно: то, что осталось там после взрыва всего боезапаса… вы понимаете. Ещё одного "призрака" накрыло прямым попаданием снаряда, но у нас есть чёткие видеокадры - это мужчина. Правда, есть предположение, что индиго умеют изменять свой внешний вид - вплоть до половой принадлежности.

– Оставим эту гипотезу яйцеголовым, Джефферсон. У меня к вам другой вопрос: вы уверены, что никому из "ночных призраков" не удалось вырваться из кольца?

– Не уверен, мой генерал.

– Смотри-ка, там что-то горит…

– Где?

– Да вон там, левее… Видишь дым?

– Наверно, лесной пожар. Места здесь безлюдные.

– Ага, безлюдные, - то-то там всю ночь гремела канонада! Не иначе как охотились на этих демонов-индиго.

– А ты сам-то веришь в них? Ты видел хоть одну такую тварь живьём?

– Я не видел, но говорят, за рекой жила какая-то ведьма: напускала порчу и всё такое. Её спалили вместе с домом, как только всё это началось. О, гляди! Да вон, впереди! Разуй глаза, Стив! Теперь видишь?

Видавший виды открытый джип с двумя молодыми парнями мчался по шоссе. Было раннее утро, и дорога была пустынной, лишь из низин выползали и ложились под колёса пряди белого тумана, похожие на таинственных сказочных существ. А когда джип проскочил очередную туманную полосу, сидевшие в нём люди увидели неторопливо бредущих вдоль шоссе двух девушек - самых обычных, в выцветших джинсах, майках, шапочках-бейсболках и с рюкзаками за плечами.