— Бонд 007, - сказал он через минуту. — Как у нас обстоят дела? Где мы находимся?

От такого неожиданного обращения Ворчун выдвинул свои камеры и внимательно уставился на человека.

— Кэп, — начал он нерешительно. — С тобой все в порядке?

— А, что со мной может приключиться? — улыбнулся Раденко.

— Так…, - замялся Ворчун, — ты ведь меня никогда полным именем не называл…

— А у меня сегодня чудесное настроение, — все еще улыбаясь ответил Владислав. — Мы скоро будем дома, починим «Иргу» и поймаем наконец этого Свена Козалака.

— А, — вместо ответа мявкнул Ворчун. — Приготовься, сейчас в «суб» прыгать будем.

— Так ты мне так ничего и не ответил, — Человек снова обратился к борткомпьютеру, когда перегрузка, возникающая при переходе в «суб» исчезла.

— Я просто немного за тебя волновался, — ответил Ворчун. — Еще неизвестно, как влияет на активный бодрствующий мозг переход в параллельный мир…

— Так, — Владислав уперся кулаками в бока. — Ты это на что намекаешь?

— Видишь ли, — начал Ворчун издалека, — я тут порылся в памяти… В истории земли иногда встречались аномальные явления, не укладывающиеся в рамки обычных представлений.

— Ты про НЛО что ли? — усмехнулся Владислав.

— Не забегай вперед, — осадил его борткомпьютер. — В архивах встречаются прелюбопытные случаи о внезапном исчезновении людей и о их, столь-же внезапном возвращении. Или случаи, когда люди вдруг начинали считать себя кем-то другим.

— А…, - разочарованно протянул агент. — Так ты про шизофреников разных…

— Кэп, я вполне серьезно, — Ворчун не обратил внимания на насмешливый тон напарника. — Представь себе, что ты сейчас оказываешься в своем двадцать первом веке и заявляешь при этом, что ты — специальный агент межгалинтерпола. Где ты после этого окажешься? Правильно, в психушке, — сам себе ответил Ворчун, не дожидаясь ответа Владислава.

— Так, так, продолжай, — поддакнул заинтригованный агент.

— Понимаешь, этот прибор, который мы с тобой собрали…, - начал воодушевленный андроид.

— И для которого мы полкорабля разобрали на запчасти, — вставил Владислав.

— Этот прибор — сканер, — продолжил Ворчун, — при переходе показал, что мир слегка колеблется или движется, что ли. Правда, все это довольно быстро улеглось, но сканнер не должен показывать то, чего не существует. Сначала я проверил прибор. Он в порядке, а теперь у меня, похоже, объяснение возникло. Тебе как объяснять?

— Мне попроще, не люблю я твои заумные термины — Владислав сходил за бутылкой коньяка, которую он хранил для особых случаев. Вообще-то он не любил спиртное, но сейчас пришел к выводу, что глоток обжигающего напитка будет весьма кстати. Плеснув в стакан, все рюмки были разбиты после взрыва "Синей птицы", он сделал большой глоток и прижав рукав комбинезона к носу, с шумом втянул воздух.

— С тобой, Ворчун, час от часу не легче, — сказал он наконец и отправился колдовать над пищевым синтезатором.

Назад агент вернулся, смакуя дольку лимона.

— Теперь давай, — сказал он, — вываливай на мою бедную голову выводы своих научных изысканий. Я слушаю.

— Во-первых: мы все еще не в нулевом мире, — начал Ворчун, — мы в "М-12".

— Так какого черта, — возмутился Владислав. — Разворачивайся обратно к металлогоидам.

— Во-вторых: — компьютер, казалось, даже не слышал реплики человека, — мы наткнулись и сейчас идем по следу призрака, он был здесь совсем недавно. А в-третьих: основных параллельных миров, как я уже сказал, обнаружилось девяносто семь, но каждый из них, в свою очередь, имеет по несколько отражений. Представь себе гитару или лучше арфу, на которой каждая струна — это один из основных параллельных миров. Но каждая из этих струн тоже может колебаться, создавая своего рода собственные отражения. Вот эти колебания и показывал сканнер в момент перехода.

— Параллельность параллельностей. Абсурд какой-то. — Владислав Раденко развалился в кресле, положив ноги на край пульта. Ворчун выдвинул глаз и посмотрел на ботинки человека.

— Твое поведение становится неадекватным, это настораживает. И потом, ты постоянно жуешься последнее время…

— Не обращай внимания, — добродушно оборвал его агент, закуривая. — Я просто выпил. Продолжай, я слушаю. — Он выпустил струю дыма в потолок. Датчики на потолке тревожно защелкали, оценивая степень опасности и загрязнения воздуха, а затем включили усиленный режим вентиляции.

— Получается следующая картина. Наш мир имеет собственные колебания, создавая свои отражения, в каждом из которых существуют наши двойники. Соответственно должны существовать точки, где эти колебания минимальны, а значит, возможен переход какого-либо физического тела из одного отражения в другое.

— Ты хочешь сказать, что мы можем встретиться нос к носу со своими двойниками? — задал вопрос Владислав.

— Нет, не думаю, что это возможно, — помедлил Ворчун. — Иначе об этих случаях давно было бы известно. Скорее всего, если ты переходишь из одного мира в другой, то по закону сохранения равновесия что-то выталкивает твоего двойника в другое, не занятое тобой отражение. И если он в том мире был другим человеком, то вполне естественно, что здесь его, тебя в кавычках, посчитают немного не в себе со всеми вытекающими отсюда последствиями. А когда он уже в психушке поймет в чем дело, и если он достаточно умен, то прикинется тем, кого в нем хотят видеть врачи.