– Какую еще полоску?

– Желтую полоску на боку ведерка. А на ней надпись: "Метка для кипятка". Она была снаружи, понимаешь и когда ты наливаешь кипяток, ее не видно. Чтобы увидеть полоску тебе нужно наклониться, но в этом случае ты уже не видишь до какого уровня заполнено ведерко.

– И что ты сделал?

– На следующий день я пришел в магазин и на своем ломаном корейском спросил у продавца, как мне поступить. Это поставило беднягу в тупик и он вызвал менеджера. Я объяснил проблему и ему, и мы провели эксперимент. Менеджер едва не поседел, пытаясь сообразить, как решить эту проблему. Вскоре вокруг нас собралось человек десять, которые шумели, размахивали руками и выдвигали разные идеи. Эти люди привыкли следовать указаниям "от производителя" и не знали что делать, если эти указания оказывались невыполнимыми... Я рассказываю все это потому, что все мы, в некотором роде беспомощны перед подобными ситуациями.

– Я могу провести параллель с программированием, - вставляет Мегги.
– Когда ты вводишь в компьютер неправильную программу, он оказывается работать. Нас программируют точно таким же образом.

– Это имеет смысл, - говорит Алан.
– "Не сорить", "курение запрещено", "предъявите пропуск при входе", "сортируйте мусор", "добавьте одну чайную ложку"... Что станет с цивилизацией, если мы разом лишимся всех этих подсказок? Откуда мы будем знать, как следует поступать?

– Мы зависнем, - убежденно говорит Мегги.

– Здравый смысл, - возражаю я.
– Я налил столько кипятка, сколько посчитал разумным.

– Да, но ты опирался при этом на предыдущий опыт.

– А логика?

– Логика хороша, только если ее не ограничивает чувство ответственности.

– При чем тут чувство ответственности?

– Я, возможно, не совсем точно выразился. Речь идет о страхе. "Преступление и наказание", Федор Михайлович Достоевский. Он писал, что если ты делаешь что-то не так, то неизбежно наступает расплата. Ты мог остаться голодным или обжечь руки кипятком, но это не столь уж высокая цена и поэтому ты рискнул. А давай возьмем для примера банковского клерка. Ты подходишь к окошку и выкладываешь записку, где написал всего два слова: "Это ограбление". Клерк знает, что ему не грозит опасность остаться голодным или обжечься, нет, все куда хуже - он может лишиться работы, если не выполнит то, что запрограммировано служебной инструкцией. Поэтому он безропотно выдает тебе деньги, наблюдает пока ты выйдешь за дверь, и лишь после этого нажимает кнопку сигнализации.

– После того, как я выйду?

– Это делается для того, чтобы избежать ненужных жертв. А вдруг ты вооружен? А если ты настолько отчаялся, что под одеждой у тебя три слоя самодельной взрывчатки? Судебные иски пострадавших во время ограбления клиентов обойдутся банку в сотни тысяч, а то и миллионы - это куда больше, чем ты можешь унести.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что клерк выполнит инструкцию, даже если логика, здравый смысл и жизненный опыт диктуют ему обратное. Некоторые люди настолько запрограммированы, что останутся беспомощными, исчезни разом все инструкции.

– Я бы с этим поспорил. Твой пример инструкции основан на здравом смысле. Ты сам заметил, что банк просто минимизирует ущерб.

– Это реальная история, которая произошла лет двадцать назад, - улыбается Алан.
– И записку со словами "Это ограбление" таскал из банка в банк полуслепой девяностолетний старик самым грозным оружием которого была клюка, на которую он опирался. Он успешно обчистил несколько банков, прежде чем его схватили. Между прочим, это случилось в Мехико.

– Я о том тебе и толкую, Алан. Ограбления банков - это вроде как мексиканский национальный вид спорта. Они грабят банки, вооружившись игрушечными пистолетами...

– Шон!

– Я просто предложил... Мегги, нам долго еще идти?

Мег берет минутный тайм-аут, видимо, сверяясь с картой.

– Еще метров двести вниз по улице. Можете купить себе пиво, если вам жарко, хотя лично я чувствую себя вполне комфортно.

– Ты сидишь под тентом возле бассейна, а мы бродим по улицам. Не надо рассказывать мне про комфорт. Где мастерская?

– Поищи вывеску. Там должно быть написано что-то вроде "La reparacion".

– Спасибо.

– На здоровье. И передай Алану, что я могу задешево достать ему подержанный "наладонник" от HP.

– Мегги предлагает тебе "наладонник" Hewlett Packard и гарантирует, что он будет настолько старым и потертым, насколько твоя душа пожелает.

– Мне нужен мой Casio. Я без него, как без рук.

– Мегги, Алан говорит, что подумает.

– О'кей, его проблемы.

– Шон, я не говорил, что подумаю.

– Тогда я говорю, что ты подумаешь. Еще десять минут таких прогулок и я превращусь в кусок хорошо прожаренного бекона.

– Попытаешься сосватать мне HP и превратишься в отбивную.

– Ты ставишь меня перед нелегким выбором.

– Лучше молись, чтобы местные умельцы знали свое дело.

– Я давно забыл все молитвы...

Алан все же получил отремонтированный Casio и смартфон достаточно старый, чтобы его устроить. Мегги выразила свое недовольство устроив нам сорокавосьмисекундное прослушивание "Dig It"[4].

Помню, тогда я впервые подумал, что мне начинает нравиться Мексика.

Тем же вечером мне пришло первое сообщение.