–  Михайла! Ты чего спишь что ли?

–  Деда, а если Илларион и вправду сможет Православный Орден собрать? Он же таких костров по всей Руси понаставит!

–  Ага, дошло теперь, чего ты ему наболтал?

–  Деда, он же на нашу сотню глаз положил, собирается с нее Орден начинать!

–  Как положил, так и отложит, мы - княжьи люди!
– решительно заявил дед.
– А ты, впредь, думай, прежде чем за отцом Михаилом каждое слово повторять!

–  А может князю про Илларионовы замыслы донести?

–  Незачем! Князь и так нашей сотни опасался, а станет еще сильнее. Илларион сам себе шею свернет.

–  Как?

–  Он здесь чужак. Ни земли, ни людей, ее населяющих, не знает и не понимает, а думает, что умней всех, что вокруг дикари, и с ними можно что захочешь делать. Земля его и сожрет - может, быстро, а может и медленно, но ему не жить! Сидел бы тихо, справлял бы монашескую службу, тогда бы жил, а если полез мир переделывать - не жилец! Вернется из нынешнего похода живой, считай - повезло, а если еще ума хватит понять, что голову в капкан сует - совсем счастливчик.

"Это же про Вас, сэр: "Самый умный, взялся мир переделывать" - портрет точнейший! Вы уже в который раз мордой об стол прикладываетесь? Не считали? И, заметьте, означенный конфуз неизменно приключается с Вами именно тогда, когда Вы себя шибко умным воображаете! Но как девка в огне кричала, до сих пор в ушах стоит. И старик этот…Петь на костре… Это ж, какую силу духа надо иметь, какую веру!".

–  Чего примолк, Михайла?

–  Тошно, деда. Епископ, он же не грек какой-нибудь, даже не болгарин. И своих - на костер!

–  Царство мое не от мира сего, нет в нем ни эллина, ни иудея.
– Гнусавым голосом, видимо, передразнивая кого-то, процитировал дед.
– Верно я вспомнил?

–  Верно. Ты, что, хочешь сказать, что для него "свои" - только православные христиане, а все остальные…

–  Так и есть! Вернее, должно быть, а как там на самом деле?
– Дед махнул ладонью.
– Чужая душа - потемки.

–  Иллариону тоже наших не жалко…

–  Хватит!
– Сердито оборвал дед.
– Без нас все решится, а у нас своих дел полно: мне - сотню в порядок приводить, тебе - "Младшую стражу".

–  Делай, что должен, и будет то, что будет…

–  Вот, вот. А прямо сейчас ты что должен?

–  Что?
– Мишка не сразу смог отвлечься от своих переживаний.
– А! Краску купить надо, я присмотрел уже…

–  Дурак! У тебя родни полон дом, каждому подарок привезти надо! Да Юльку свою не забудь!

–  Для Юльки у меня уже есть. В том ларце, который в скоморошьем возу нашли, жемчужное ожерелье было.

–  Опять дурак! Ты что, жениться собрался? Проще подарок нужен, такой, чтобы показать - ты про нее и в стольном граде не забывал. И все! Не князь - жемчугами одаривать, меру знать надо!

–  Тогда… Знаю! Там еще платки цветные были, даже шелковые.

–  Во! В самый раз!

–  Может, и сестрам - по платку?

–  Третий раз дурак!
– Дед зло пристукнул кулаком по колену, видимо тоже не мог отойти от увиденного на берегу Струмени.
– Анне с Марией скоро замуж идти, а Евлампия еще в куклы играет, и всем - одинаковые подарки?

–  Тогда, может быть, Анне ожерелье отдать?

–  Во, начинаешь мыслить!
– Поощрил дед.

–  Машке - отрез ткани, мать ей что-нибудь сошьет.

–  Тоже хорошо.

–  А Ельке можно и платочек. И вкусного чего-нибудь. Я тут изюм видел!

–  Так, а матери?

–  Так она же с нами - здесь.
– Удивился Мишка.
– Ей-то зачем?

–  Четвертый раз дурак! Ты первый раз в бою добычу взял, впервые мужское дело совершил, а она тебя родила, вырастила, должен ты ей поклониться?

"Блин, и этот - про первое мужское дело, и опять не про секс. Да, ЗДЕСЬ пол - не просто графа в анкете. Прямо по Гумилеву: "Будь тем, кем ты должен быть".

–  Значит, что-то из добычи, или, наоборот, купить?

–  Все!
– Сказал, как отрубил, дед.

–  Что, все?
– Не понял Мишка.

–  Всю добычу, кроме оружия и других воинских вещей. Подарки отложи, воинский снаряд - тоже, ну, и монеты себе оставить можешь. Все остальное ей - хозяйке! Кузька, Демка, вас это тоже касается! Слышите?

–  Ага!
– Отозвался Кузьма.
– А отцу?

–  Отцу?
– Дед поскреб в бороде.
– Никеша, есть тут кто, чтобы тонким кузнечным инструментом торговал? Грубый-то у Лаврухи есть, или сам сделать может. Железа хорошего мы ему взяли. А вот для тонкой работы… Пилочки, там всякие, сверлышки…