А на утро бирючи указ оглашают, и бывает так, что в указе дело поручается вовсе не тому, про кого на пиру говорилось. Но указ составлен и люди все подобраны так, что противники и недовольные - всегда в меньшинстве. Дураки потом ходят и удивляются: "Ох, ну что за князь у нас, что за разумник!". А на деле-то, сами ему все и рассказали.

–  Но баб-то на пир не допускают. А как же Нинея?

–  Княгиня, обычно сидит, пока настоящая пьянка не началась, потом уходит. Вот и Нинея посидит, пока разговор о деле будет идти, а потом сама решит, оставаться или уходить. Ты за не нее беспокойся, она лучше нас с тобой знает: как да что.

–  Ну вот, будут и про тебя говорить: "Ох, ну что за воевода у нас, что за разумник!".

–  Михайла!
– дед грозно нахмурился.
– Я тебе говорил: уймись со своими шуточками?

В дверь просунулась голова Роськи.

–  Господин сотник, дозволь доложить?

–  Ну что там еще?

–  Девки щенков забрали и не отдают!

–  Каких еще щенков?

–  Мы от боярыни Гредиславы Всеславны привезли помет трех сук от Чифа.
– Принялся объяснять Роська.
– Для воинской школы. А они их там тискают их, всякую дрянь в рот суют, а щенки еще и сосать-то толком не умеют…

–  Погоди, погоди… - Дед замотал головой, как конь, отгоняющий мух.
– Для какой воинской школы?

–  Для нашей.

–  Тьфу ты!
– У деда начало иссякать терпение.
– Да знаю, что для нашей! Щенки-то там на хрена?

–  Деда, - вмешался Мишка - помнишь ты как-то говорил, что надо Прошке щенка подарить и посмотреть, как он его воспитывать будет. Талант, мол, у парня.

–  Кхе… Было чего-то такое… Ну и что?

–  Мы будем обучать охрану купеческих караванов. Помнишь, как Чиф засаду почуял? Всех спас тогда.

–  Так ты хочешь псов на засады натаскать?

–  Да, деда. Раздать каждому из учеников по щенку, пусть сами учатся и псов учат.

–  Роська!
– Рявкнул дед.
– Кто там у девок заводила?

–  Машка, то есть Мария Фроловна, она и корзинку из саней…

–  Ишь ты: Фроловна… А ну, за волосья ее и сюда!

–  Слушаюсь господин… - Роська растерянно умолк.
– А как же… за волосья…

–  Что непонятно, десятник?
– Дед пристукнул деревяшкой в пол.

–  Все понятно, Господин сотник, бегу!

–  Так. Значит натаскать на обнаружение засад…- Дед одобрительно покивал каким-то своим мыслям.

–  И еще от стрел уворачиваться, а то Чифа…

Голос у Мишки, неожиданно для него самого, дрогнул. Дед сочувственно глянул на внука, вздохнул.

–  Кхе… Да, справный был пес… Ты себе-то щенка возьмешь?

–  Нет, не буду.

–  Что ж так?

–  Второго Чифа уже не будет, а другого - не надо.

–  Кхе… Ну, как знаешь… А кто же учить пацанов станет?

–  Прошка. Будет кинологом Младшей стражи.

–  Кем? Михайла, да сколько ж можно?

–  Прости, деда. Канис - собака, логос - наука. Кинолог - собаковед.

–  Собаковед… Придумают же.

Из- за двери раздался топот ног, девичий визг, в горницу влетела Машка и, споткнувшись о порог, брякнулась на четвереньки.

–  А-а-а, деда-а-а! Он меня за косу-у-у…

–  Молчать!!! Встать! Сопли подобрать! Волосья оправить! Живо!!!

Машка вскочила на ноги, бодро шмыгнула носом и мгновенно привела в порядок прическу. Только что "во фрунт" не встала.

"Да, сэр, хорошо поставленный командный голос и четкая формулировка приказа творят чудеса! В патриархальном обществе. А в демократическом - такое в ответ получил бы…".

–  Кто разрешил щенков брать?
– Прокурорским тоном поинтересовался дед?

–  Им там холодно было, а я…

–  Я не спрашивал: тепло или холодно! Я тебя, лахудра, спросил: кто разрешил?

–  Никто. Но я же…

–  Молчать! Дурищи, щенки еще молоко-то сосать толком не умеют, а вы им что в пасть совали?

–  Потрошки куриные…

Дверь снова открылась и в горнице появилась мать. По всему было видно, что пребывает она в настроении самом, что ни на есть, воинственном.

–  Анюта, я тебя не звал!
– Попытался пресечь конфликт в зародыше дед. Но не тут-то было. Мать гордо откинула голову и совсем не скандальным, но холодным, как лед тоном, заявила:

–  Я в своем доме, батюшка, могу и без зова.

–  Совсем охренели бабы…

–  И поэтому нас можно таскать за волосы и бить лбом об дверь?
– Все тем же ледяным тоном осведомилась мать.