–  А ты - волкодав?
– Теперь вопрос уже прозвучал из уст самого Вячеслава.

–  Пока - нет!
– Мишка нахмурился, сжал губы и, вскинув голову, подчеркнуто выпрямился.
– Пока - нет, но буду!

Невербальный ряд, соответствующий эмоции "непреклонная решительность" в исполнении мальчишки, должен был выглядеть смешно, и Мишка не ошибся - сработало!

Князь хмыкнул, покосился на половца и произнес, вроде бы про себя, но так, что слышно было всем:

–  А щенок-то - породистый.

Перстень остался лежать на земле, представление покатилось дальше. В конце, уже выведя под уздцы коня с гордо восседающим на нем дедом, Мишка махнул музыкантам, чтобы умокли и громко спросил:

–  Матушка княгиня, дозволь красавице твоей Анне Вячеславовне подарок поднести?
– И не дожидаясь ответа бросился сквозь расступающихся зрителей к крыльцу.
– Погляди, княжна, куколка-то с секретом!

Сидящая у княгини Ольги на коленях маленькая княжна, расширенными от удивления глазами следила, как матрешки одна за другой появляются на свет, а когда опрокинутый "Ванька-встанька" сам собой принял вертикальное положение, даже пискнула от восторга.

–  Вот, Анна Вячеславна, ты здесь самая красивая, у тебя и игрушки должны быть самыми красивыми!

–  Что ж ты… волкодав, - подал голос князь, с интересом, как заметил Мишка, наблюдавший за "размножением" матрешек - сам даришь, а принять подарок гордишься?

–  Так среди своих же, княже, Мне с тобой в поле не ратиться, я в бой под твоим стягом пойду.

–  Так уверен?

Что имел в виду князь, Мишка не понял, но делая вид, что поправляет одну из матрешек, ответил так, чтобы слышно было одному князю:

–  Киев далеко, а мы все - здесь.

Вячеслав Туровский, кажется, заинтересовался - даже слегка склонился в кресле в мишкину сторону.

–  Сам придумал, или слыхал от кого?

–  Вся сотня в том заедино. Вон сотник Корней твоего слова ждет.

–  А ты ему внук, говорят?

–  Так, княже, Михаилом крещен.

–  Гляди-ка, сынок, тезка твой!
– Вячеслав обернулся к княжичу, но тот остался равнодушен. Мишка понял, что предлагать ему стрельнуть из самострела не стоит.

–  Збройко!
– Князь сделал знак одному из рынд.
– Сотников внук Михаил перстень обронил. Принеси-ка!

Парень вмиг слетел с крыльца, подобрал перстень, и взбежав по ступенькам протянул его Мишке. Мишка, не дотрагиваясь до перстня, указал глазами на князя. Рында поколебался, но подчинился.

–  Значит, все-таки из одних только рук?
– Князь покрутил в пальцах перстень.
– Так, что ли?

–  Только так, княже, иначе - беда!

–  Держи, заслужил.
– Вячеслав подал перстень Мишке.
– Но и гостя моего поблагодари.

Мишка нашел глазами купца, приложил перстень ко лбу, потом к губам. Прижав руку к сердцу поклонился. Княжий гость дернул щекой, но все же слегка кивнул в ответ.

–  Восточные обычаи знаешь?
– Заинтересовался князь.
– Откуда?

–  Мы же не смерды, княже! Род свой в восьмом колене считаем - от десятника Лисовина, который еще с вещим князем Олегом на Царьград ходил! Потому не только ратному делу, но и наукам…

Мишка запнулся, наткнувшись на какой-то уж очень пристальный взгляд княгини.

–  Может быть, - княгиня секунду помолчала, - тебе и рыцарские обычаи известны?

Она разжала пальцы и к мишкиным ногам упал маленький платочек. Мишка подхватил его и опустившись на одно колено протянул княгине.

–  И галантное обхождение тоже… Ваше Высочество.

"Блин, что за спектакль? Дед там внизу уже наверно в землю врос, а они тут со мной беседуют, да еще как беседуют! В чем дело?"

–  Вижу, правду о тебе рассказывают - необычный ты… мальчик.
– Проворковала княгиня.
– Аннушка, что ж ты Михаила за подарок не поблагодаришь?

–  Благодарствую, Михаил.
– Старательно выговорила княжна, чувствовалось, что букву "р" она научилась выговаривать совсем недавно.

–  Рад служить, государыня Анна Вячеславна! Только позови!

–  А если и вправду позовем?
– Негромко спросила княгиня.

"Да что тут происходит-то? Князь, вроде бы и не слушает - о чем-то с боярином говорит. Во что же я опять влипаю?".

–  У меня пока только три самострела, матушка, но будет больше. Всегда, по первому твоему зову…

–  Тебе сколько лет?

–  Четырнадцать… Скоро.

–  А когда настоящим ратником станешь?

–  В шестнадцать.