Пятьдесят четыре?

– Вам как, описать ситуацию, в которой оказался Народный Председатель Народной Республики Ростания? – Олег почувствовал, как от застарелой ярости перехватывает горло. – Как горячо его поддерживает Народное правительство? Как легко ему управляется?

Шварцман молча посмотрел на него поверх бокала.

– А давай-ка я тебе это объясню, Олег, – медленно произнес он. – Не возражаешь?

Дела у тебя не идут вообще никак. Ты – пустое место, картинка в телевизоре. Твои указы тихо саботируются, причем так, что виноватых не найдешь, либо из-за некомпетентности исполняются не так, как тебе нужно. Информация, которую тебе скармливают комитеты и министерства, не соответствует действительности. Те немногие порядочные, как тебе казалось, люди, выдвинутые на ключевые посты, либо оказались мерзавцами и даже не думают хоть как-то тебя поддерживать, либо бессильны, как и ты. Страна потихоньку умирает, но все, что ты слышишь от окружающих, это "мы делаем все, что можем", "у нас не хватает ресурсов", "у нас не хватает кадров", "мы ничего не можем поделать"… Министры хамят тебе едва ли не в открытую, а ты понимаешь, что не можешь их сместить, потому что взамен будет просто некого поставить. Нет у тебя компетентных людей им на замену, ты ведь фактически пришел с улицы, и все твои товарищи и знакомые годятся как максимум на директора по АХЧ средней руки института. А ставить кого-то из той же шайки – только шило на мыло менять. Так, Олежка?

Народный Председатель в упор смотрел на него.

– Можешь не отвечать, – хмыкнул Шварцман. – Я все это прекрасно знаю. Когда Сашка… Треморов прогрызал зубами дорогу наверх, мы с ним все время в том же положении оказывались. Но Сашка, в отличие от тебя, прекрасно знал, на что он должен пойти ради власти. Тебе же высокую должность поднесли на блюдечке.

Всех-то усилий от тебя потребовалось – один раз сценку разыграть на сборище стариканов, зная, что Хранители тебя поддержат.

Шварцман отхлебнул кьянти.

– Ты, Олег, не обижайся, но ты никакой не Народный Председатель. Ты кукла, которой вертят как хотят. Знаешь, почему я тебя на выборах Нарпреда в массовку засунул? Потому что ты не лидер. По своему профилю ты хороший номер второй.

Прекрасно умеешь решать задачи, поставленные кем-то другим, находишь нестандартные и остроумные решения, не оставляешь пыльных углов… Но сам ты задачи ставить толком не умеешь. Тебе нужен паровоз, который тянул бы тебя вперед. Если бы все прошло так, как я планировал… если бы не эти клятые Хранители!.. ты бы царствовал, а я бы правил. Периодически ты бы бунтовал за кулисами против меня, я бы усмирял бунт, и мы, оба довольные, и далее управляли бы страной в мире и согласии.

– А потом вы решили меня шлепнуть, – усмехнулся Олег. – Думаете, я забыл? С чего бы вдруг вам своими руками разрушать намечающуюся идиллию?

– Обстоятельства диктовали, – Шварцман пожал плечами. – Я же говорю – Хранители.

Я видел, что ты под их контролем и что мне в этом плане уже ничего не светит.

Всего лишь попытка выжать из ситуации хоть что-то. Со временем ты меня поймешь.

Если доживешь, конечно.

Он снова отхлебнул из бокала.

– Вопрос в том, мой мальчик, чего ты хочешь от меня сейчас. Слабо верится, что ты внезапно прислал за мной самолет, только чтобы поплакаться в жилетку. Для этого у тебя мой тезка есть. Я тебе для чего-то нужен. И?..

– Я предлагаю сделку, – Олег дотянулся до своего бокала и тоже отхлебнул из него, не спуская глаз с бывшего начальника канцелярии. – Мне нужна ваша голова.

Моя проблема в том, что я мало что знаю о людях, играющих первую скрипку в закулисных играх. Тут даже досье канцелярии не поможет – не вносят в них такие детали. А вы прекрасно знаете наши джунгли. Вы знаете людей, вы знаете отношения. Вы представляете, на каких струнах надо играть, за какие ниточки тянуть. Я предлагаю вам встать под мою руку. В обмен вы получаете все, что запросите – в разумных пределах, разумеется. И никаких официальных должностей. Я не предлагаю вам власть – скорее, это позиция неофициального консультанта по вопросам придворных интриг. Но вы получите возможность вести собственную игру, не слишком самостоятельную, но игру. Я же знаю, для вас хуже всего – безделье в глуши. Ну и, сверх того, деньги, спецпаек, машина, санатории и так далее, сами придумаете. Что скажете?

– Видишь ли, Олег, – Шварцман вздохнул, – ты прав. Практически во всем прав.

Главная проблема именно в том, что ты для всех чужой. Поднять нового человека со дна на вершины власти так, чтобы его не возненавидели все вокруг – даже при моем активном содействии в былые времена на это ушло бы лет десять. И то врагов бы он себе нажил кучу. Что уж говорить про тебя… Знаешь, я не уверен, что мне хочется играть за заведомых неудачников.

– И вы ничего не можете предложить? – в упор спросил его Народны Председатель. – Совсем ничего? Вы, мастер интриги, переживший всех врагов? Начальник канцелярии в течение двух десятилетий?

– Бывший начальник канцелярии, – со вздохом поправил его тот. – А ныне – пустое место. Твоими стараниями, Олег, если не забыл. Могу, конечно, предложить.

Например, арестовать каждого энного чиновника за саботаж, десяток показательных процессов, половину фигурантов – к стенке, среди них в первую очередь тех, кто слишком большим влиянием обладает. Обязательно вычистить Общественные дела сверху донизу. На промышленных предприятиях ужесточить дисциплинарные меры, за десятиминутное опоздание – срок, увольнения запретить, отпуска отменить. Все в таком духе. В свое время помогло. Но я ведь тебя знаю, ты на такое не пойдешь.

Так ведь?

– Вы совершенно правы, Павел Семенович, – вежливо откликнулся Олег. – Времена не те. Как вы точно заметили – в свое время помогло. Сейчас куда эффективнее роботизированную линию внедрить, чем рабочих от зари до зари заставлять вкалывать. Да и народ не поймет и резко обидится. Тут уже лагеря придется не под десятиминутников расширять, а разворачивать на полную катушку и половину населения туда загнать. А на это уже сахарцы обидятся. Они в ночных кошмарах видят, как мы на эту дорожку снова встаем, про экспорт народный справедливости снова речь заводим… Мы из-за бугра треть продовольствия ввозим, забыли?