Неужели мой облик настолько мерзок ему, что он просто не в состоянии переносить его в течение самого короткого времени? Что-то не верится. Может, я и не гожусь для обложки фотожурнала, но в реальной жизни я достаточно хороша. Все-таки я была до такой степени удручена реакцией Амелина, что добыла из недр моей сумочки карманное зеркальце в кожаном футлярчике и критически осмотрела свою физиономию. Решительно ничего пугающего! Нос с горбинкой, родинка ровно между дугами бровей, высокий лоб, а серовато-фиолетовые глаза в обрамлении пушистых черных ресниц были даже красивы. Правда, передние зубы немного домиком… Результаты осмотра меня немного утешили. Чтобы совершенно успокоиться, я подкрасила губы помадой цвета корицы и немного подвела один глаз, потому что он показался мне менее накрашенным, чем его сосед. Доведя таким образом свою внешность до состояния, близкого к идеальному, я обратила внимание и на окружающий мир. По дорожке, которая змеилась мимо моей лавочки, неторопливо передвигался Генка.

— Привет! — обрадовалась я обществу знакомого человека, подумав при этом: «Заодно проверю на нем свою внешность. Если он тоже испугается, тогда со мной беда, потому что мне кажется, что я в полном порядке».

К моей радости и облегчению, Генка рассеянно поздоровался со мной и в ответ на мое приветствие произнес долгожданное:

— Прекрасно выглядишь. Вся румяненькая. Развлекаешься небось целый день. Знаю я вас, девчонок. Вам бы все танцульки и рестораны. О детях пора подумать! — ни к селу ни к городу провозгласил он.

— Ты, можно подумать, надрываешься от непосильных трудов, — заметила я ему не без ехидства.

Генка не заметил подвоха в моей реплике и как ни в чем не бывало сказал:

— Я очень много работаю и сильно устаю. Вот и сегодня должны были привезти партию товара. Я с утра на ушах стою, а они не едут. Я же с ума с ними сойду от беспокойства. Как ты думаешь, что могло их задержать?

— Не знаю, но может, тебе стоит позвонить поставщикам и уточнить? — предложила я.

Генка метнул на меня странный взгляд и сказал:

— Это невозможно, к сожалению.

Мне хватало собственных забот, но все же я подумала про себя, что у Генки необычные поставщики. А сам он точно не от мира сего, если заключает договоры о поставке товара с людьми, до которых невозможно дозвониться.

— Ты не представляешь себе, — снова начал жаловаться Генка на свою жизнь, — всего ужаса моего положения. Мало того, что в новый товар вложена масса средств, но часть из них и не мои вовсе. А если товар не прибудет к вечеру, то меня ждут крупные разборки с хозяевами.

«Что он несет? — недовольно подумала я про себя. — Какие еще разборки? Кому он интересен со своей миниатюрной лавочкой».

Вслух же я произнесла:

— Мне кажется, ты слегка преувеличиваешь. Откуда крупные неприятности в мелком предпринимательстве? Ведь твой оборот за день составляет тысяч двадцать, а прибыли и того меньше.

— Какие двадцать тысяч, — возмущенно замахал он на меня руками, — откуда ты взяла такие цифры?

И вдруг смущенно умолк, как будто вспомнил о чем-то важном. А потом сказал совсем другим тоном:

— Да, ты права. Оборот не велик, — и умолк на этот раз надолго.

Делать мне было особо нечего и я начала болтать с ним о том о сем. По прошествии продолжительного времени, когда я исчерпала все темы, которые годились для светской беседы, он задумчиво посмотрел вдаль и сказал, словно продолжая диалог с самим собой:

— Приходят покупатели, а мне нечего им предложить. На складе шаром покати. Прошлую партию на границе перехватили, пришлось в лапу пограничникам давать, поэтому была задержка, а что в этот раз случилось — вообще непонятно.

И я поняла, что он ни слова не слышал из того, что я наболтала, весь уйдя в свои мысли о размерах несчастья, которое, возможно, скоро постигнет его.

— Ты провозишь кассеты прямо через границу? — заинтересовалась я, но Генка опять погрузился в себя и не ответил на мой вопрос.

— При чем здесь граница? — продолжала я теребить Генку. — Разве ты покупаешь кассеты не оптом на базе где-нибудь поблизости?

Он, как с неба свалившись, ошарашенно спросил:

— Какие кассеты?

Тут пришел мой черед удивляться:

— Как это какие кассеты? Твои видеокассеты. Ты забыл, чем занимаешься? Тогда я тебе напомню. Тебе принадлежит…

— Знаю, знаю, — перебил он меня. — Ну и что?

— Раз у тебя прокат кассет, то твой товар видеокассеты. Правильно я рассуждаю? И ты их перевозишь через границу? Зачем тебе дополнительные хлопоты и волнения? Ведь проще купить уже здесь, в Питере.

— А-а-а-а, вот ты о чем, — задумчиво протянул Генка, потеряв ко мне и моим словам всякий интерес.