— Не нашли этих мерзавцев?

— Ищут, — правдиво ответили мы и слиняли.

До дворика мы добрались за считанные секунды, но там слонялся какой-то недотепа, которого раньше тут не было.

— Чего он тут гуляет? Тоже мне, нашел место, — с сарказмом сказала Наташа.

— Вот ведь не везет. Только избавились от погони, и на тебе. Я так и думала, что мы нарвемся на кого-нибудь. Все было слишком весело и удачно для того, чтобы быть правдой.

— Он ходит туда и сюда и может…

— Конечно, если бы он чуть медленнее ходил, то мы бы успели проскочить у него за спиной, пока он движется по направлению от нас.

Вот положение. Сзади рыщет орава пылающих местью охранников, которых мы нагло обманули, а тут этому субъекту приспичило совершить моцион. Это в три часа ночи. С ума сойти. Другого места выбрать не мог для своей прогулки. Шум, донесший до нас голоса преследователей, заставил нас решиться на активные действия.

— Ждем, пока он отойдет подальше от нашего входа, и кидаемся опрометью к нужной двери, — скомандовала Наташа.

— Может, он нас и не заметит, — поддержала ее план и я.

— Ну и что, если и заметит? Пусть попробует догнать. Живо среди водопроводных труб заблудится и будет еще нас на помощь звать, — кровожадно пообещала Наташа, которая вконец рассвирепела и была сейчас опаснее гремучей змеи.

Мы в две пары глаз пристально наблюдали за человеком в теплой куртке, который, как назло, встал на якорь прямо под нашим окном, откуда мы вели слежку за ним, и закурил.

— Кстати, а кто это может быть? — осенило меня.

— Сторож? — предположила Наташа.

— Или сообщник типа в маске, который валяется в кладовке.

— Ой, мы про него забыли, — расстроилась Наташа.

— Или один из друзей Амелина, стоящий на стреме, — продолжила я перечислять. — Видишь, выбор богатый. Но лица не разглядеть. И вот что, милая, если ты побежишь взглянуть на него, когда будем ломиться через двор, то сильно пожалеешь потом об этом, ясно?

— Я не сумасшедшая, — по-моему, несколько опрометчиво заявила Наташа. — Довольно с меня сегодняшних приключений.

— Похвальное благоразумие, — пробормотала я и услышала:

— А что это у тебя под мышкой?

В самом деле, я держала книгу, которой со мной поделилась Ася. В азарте погони я как-то забыла о ней и зажала ее под мышкой чисто автоматически. Теперь же я с искренним изумлением разглядывала первую в моей жизни украденную ценность. Ощущения были самые волнующие. От восхищения собственной ловкостью до горького сожаления о моральном падении и глупости.

— Мы ее украли, — упавшим голосом проговорила Наташа. — Мы преступники! Не могу поверить, что я это сделала. В голове не укладывается, как это я — и вдруг воровка.

— Ничего теперь не попишешь. Назад, с извинениями я тебе не советую соваться. Даже чтобы вернуть ее на место. Могут быть неприятности.

— Что же мы с ней сделаем? Оставим тут?

— Не мели ерунды. Как мы ее оставим? А если ее найдут нечестные люди, которые захотят присвоить? Нет уж, оставим ее у себя. За себя я, по крайней мере, могу поручиться, а за них — нет.

— Берем ее с собой? — поразилась Наташа. — По-моему, теперь ты сошла с ума.

Но дальнейшую дискуссию пришлось прекратить, потому что человек, маячивший на улице, снялся с якоря. Он отошел немного вперед и стал задумчиво оглядывать внутренний фасад здания, что звучит неправильно, но зато точно выражает саму суть: по всей стене вилась чугунная пожарная лестница, которая вела в окна. Они, конечно, были забраны решетками, но форточки в нескольких местах оставались открытыми. Вот на них и обратил внимание человек на улице. Он попытался взобраться на лестницу. Первая его попытка не увенчалась успехом, так как он не смог дотянуться до первой перекладины. Тогда он принес и поставил под нее пару фанерных ящиков, с помощью которых достиг первой перекладины. Он так увлекся альпинизмом, что у него не оставалось внимания ни на что другое.

— Самое время, — сказала я, и мы бросились через двор к заветной двери. Возле нее у нас произошла короткая заминка. Наташа, видите ли, никак не могла справиться с защелкой. Тот мужик уже почти добрался до самого верха и вот-вот повернет обратно, а она тут ковыряется, да так долго, окончательно сводя меня с ума.

— Скорее, — почти простонала я.

И почему я сама не открыла эту чертову задвижку? Топчусь теперь, как конь в стойле. И фонарь этот светит слишком ярко. Мы здесь прямо как на ладони. Первый же, кто выглянет во двор, увидит нас, причем неважно, с какого этажа он будет смотреть. Не говоря уж о типе, уминающем снег неподалеку. И кому понадобилось закрывать эту дверь? Тоже мне аккуратисты выискались.

— Все, готово!

Мы не стали тратить драгоценное время на дальнейшие разговоры и проскользнули внутрь теплой темноты. Что делалось за нашей спиной, мы не догадывались и нам было не до этого. Мы были очень заняты тем, что грациозно огибали завалы мусора, трубы различного назначения, отряды крыс, выстроившихся в полной боевой готовности на нашем пути. Нам было не до тех, кто остался в библиотеке.

Прижимая к груди поистине драгоценный трофей, отбитый нами у многочисленных соискателей, я мечтала о том, как мы сейчас выберемся на улицу и как там будет славно, светло и мирно. Обратный путь, что было странно, прошел со значительно меньшими трудностями и страхами. Мы не обращали внимания на такие мелочи, как свисающая паутина, которая печально гладила наши лица в самый неожиданный момент. На темноту и страшную вонь мы тоже наплевали. Не задумывались мы и об ужасах, которые, возможно, скрываются до поры до времени и подстерегают нас в этом уединенном месте. Нас охватила эйфория. Теперь с нами не могло случиться ничего плохого. Только не в эту ночь. Ведь весь лимит ужасов и переживаний, отведенный на нее, был исчерпан нами до дна. Появись перед нами дракон, зомби или вампир, и им бы не поздоровилось. Они бы просто убрались с нашей дороги, под нашими усмешками поджав хвост, убоявшись нашего бесстрашия.