Ног под собой мы не чуяли, когда стояли на углу Невского и Садовой и ждали появления Аси со своими приятелями. Ожидание явно затягивалось и на поверку оказалось безрезультатным. Либо они уже слиняли, либо встречались где-то далеко, потому что мы облазили все поблизости, но машины, которая бы ждала людей с награбленным, мы не встретили. Зато с любопытством наблюдали, как к библиотеке подъезжают одна за другой милицейские машины.

— Глупо болтаться здесь у них под носом, — подала голос Наташа. — Уже утро скоро, а мы еще не спали.

Это было еще и потому глупо, что украденная нами книга отличалась массивностью и объемистостью. Она была громоздкой и крайне неудобной для транспортировки ее под мышкой. И потом она привлекала к себе внимание редких прохожих. Как мы ни прятали ее под пальто, но кусочек переплета все равно выглядывал наружу. Очень нам нужно, чтобы нас сейчас схватили бдительные граждане и начали выяснять, откуда мы взяли такую старую книгу и что делаем в этот час перед зданием библиотеки. А если бы они и не проявили особенной агрессивности по отношению к нам, но могли запомнить нас и наши приметы, и, значит, ничто не помешало бы им потом сообщить о них властям. Правда, бдительных граждан пока не наблюдалось. В основном попадались пьяницы, и плачевное состояние их костюмов указывало на бурно проведенную ночь, девицы непонятного поведения (не могли же они всерьез рассчитывать поймать клиента в это время суток) и типы, которых можно было назвать только криминальными. Но в любом случае не стоило стоять здесь и дальше, ведь все, что мы могли сделать плохого, мы уже сделали. Теперь нас ждали теплая постель и заслуженный отдых после наших трудов и приключений.

— У тебя есть деньги? У меня только десятка.

— У меня тоже, — сообщила Наташа, вывернув по очереди все свои восемь карманов.

— Не уверена, что кто-то согласится везти нас за эти деньги, — вздохнув, проговорила я.

— Это не проблема, — самоуверенно заявила Наташа.

— Тогда нам надо положить эту книгу в пакет и отойти на безопасное расстояние от места преступления. Совсем не обязательно, чтобы завтра какой-нибудь водила припомнил, что отвозил двух девушек с угла Невского и Садовой к Ленинскому проспекту и при этом одна из них держала в руках книгу в телячьей коже.

— Думаешь, нас будут искать? — удивилась Наташа.

— Не именно нас, а воров, но так как воры мы, то получается, что искать будут нас.

— Стоит отойти как можно дальше. Насколько сил хватит.

Наших сил хватило как раз до Литейного. Там мы махнули рукой на конспирацию, спрятали книгу под пальто Наташи, потому что оно было объемнее моей куртки, и поймали тачку, водителя которой уболтали отвезти нас за двадцатку домой, и только забрались в салон машины, как нервная дрожь, бившая нас последние полчаса, отпустила. Наш водитель что-то бормотал об оказании интимных услуг, но у нас не было сил даже толком разозлиться на него. Наташа дружелюбно посоветовала ему заткнуть пасть и не доводить дело до убийства. Хорошо, что он внял ее совету и унялся, если бы мне пришлось сегодня еще быть свидетелем или участником мокрого дела, — не бросила бы я Наташу, если бы она начала убивать водилу, — окончательно бы свихнулась.

— Может, хоть телефончик оставишь? — жалобно спросил водитель у Наташи при расставании.

— Я замужем, — с достоинством произнесла Наташа, и на том мы с ним расстались.

Когда подходили к дому, от него отъехал «жигуль» грязно-зеленого цвета, который заставил меня почувствовать себя очень неуютно, потому что я отлично помнила машину такой же марки и такого же цвета, которая принадлежала милиции. Еще хуже я себя почувствовала, когда увидела злобно перекошенное и до боли знакомое лицо многострадального Степанова в окне машины. Нас, скрытых темнотой, он не заметил.

— Он ведь живет в другом месте. Что это он здесь делает? — удивилась Наташа.

— Прикидываешься, что не догадываешься, да? — мрачно спросила я.

— Чего ты на меня так смотришь? — удивилась Наташа. — Не надо так пристально, а то мне не по себе становится.

— Завтра тебе будет совсем плохо, — пообещала я ей. — Когда Степанов будет спрашивать у тебя и у меня о нашем алиби на время кражи в библиотеке.

— Не надо о грустном, — жалостливым голосом попросила Наташа. — Мне еще с мужем объясняться. А вот завтра с утра я что-нибудь обязательно придумаю, сейчас в голову лезут мысли о постели.

— Не время думать об удовольствиях, — фыркнула я возмущенно. — Подождет твой муж немного в кровати и один. И вообще, мне казалось, что он ушел от тебя еще утром.

— Он обычно к ночи возвращается, чтобы меня еще немного поругать, — скромно потупившись, промолвила Наташа.

— Милые отношения, надо запомнить. Буду развлекать своих друзей рассказами о вашем быте. А теперь о главном: книгу я не рискну взять с собой в дом. Вдруг опять придет Степанов в гости, и в этот раз с понятыми. Не хочу сидеть по соседству с крепышом.

— Вас посадят в разные камеры в разных тюрьмах, — утешила меня Наташа.

— Спасибо, — с горечью поблагодарила я ее. — Говори, куда спрячем?

— Почтовый ящик? — предложила Наташа.

Мысль что надо. Все лучше, чем тащить ворованное под сень собственного крова, когда рядом бродят следователи.

— Надо только стереть с нее отпечатки наших пальцев, — порекомендовала Наташа.

И это ее предложение не вызвало моего протеста. Мы сходили ко мне, обтерли там переплет несчастной книги чуть влажной тряпочкой, чтобы не испортить кожу, и от души желая, чтобы с ней не случилось больше никаких неожиданностей, спустились вниз, где и устроили наше приобретение на ночь в моем почтовом ящике.