Шрифт:
Пусть умерла она. Родившийся — умрет.
Смерть смертного узрев, не каждый будет в горе
Дни долгие влачить, — он все забудет вскоре,
Оставившим наш мир обиды не чини.
Терпения хотят — не слез хотят они.
Коль тело смертного подвергнется недугам, —
То власти царственной не быть к его услугам.
Что взносишь над ручьем ты вопли в вышину?
Пусть Тигр уменьшился на капельку одну.
Над Тигром пей вино, оно — твоя услада.
Одной корзины нет из всех корзин Багдада.
Души бессонницу дремотой потуши.
Ушедшая из глаз пусть выйдет из души.
Хоть стройный кипарис исчез из сада мира, —
Останься, ты — душа, ты — вся услада мира.
В почете должном будь, и вечно будь один.
Горит прекраснее единственный рубин.
Для солнца кто ровня? Назвать была б обида.
Два солнца чтить нельзя — таков устав Джемшида.
Двум птахам сладко спать под снегом зимних пург.
Ты должен быть один: ты — сказочный Онмург.
Утратил ценный дал, но ты ведь царь, и щедро
Бесценных лалов ряд тебе откроют недра.
Та голова ценней, с которой равной нет.
Ценней алмаз, чей свет — неповторимый свет.
Газель умчалась прочь; но, друг великолепий,
Газелей множество твои вмещают степи.
Пусть зернышко одно утратил твой хырман, —
Да будет целый ток тебе судьбою дан!
Пусть розы нет, — забудь, что есть на свете терны,
Мир воскресит цветы течением размерным.
Останься, пусть ушла румийская краса, —
Не плачь о Мариам: останется Иса».
Поездка Хосрова к замку Ширин под предлогом охоты
Лишь только свет воздвиг свой позлащенный стяг
И мрак он разогнал, как скопище бродяг, —
Припомнил царь: на дичь так радостна охота!
И счастья попытать пришла ему охота.
В душе была Ширин, как свет былого дня,
И в степи весело направил он коня.
Вот най, вот барабан! Гремят его раскаты, —
И закружился мир, веселием объятый.
Знаменоносцев ряд вздымает шелк знамен.
Кто смел, спешит к царю — ловитвою прельщен.
Царь блещет на коне. Как должно по обрядам,
Венчанный строй владык идет с Шебдизом рядом.
Шел слева Ниатус. Как он, забыв свой сан,
С рукою у седла шел справа богдыхан.
Пылает лик царя. Душа Хосрова рада,
И набекрень надел венец он Кей-Кубада.
И солнце молвило: «К ноге его прильну!»
А конь кольцо рабынь повесил на луну.
Как будто над луной зыбучей тучей вея,
Над головой царя струился стяг Кавея.
Все в золоте мечи вокруг царя горят, —
Как будто вкруг царя оград замкнулся ряд.
Сквозь них протиснуться — напрасная отвага.
Никто сквозь этот строй не мог бы сделать шага.
Свидание Хосрова с Ширин
Узрев Луну, что свет простерла по округам,
Для тополя сего он сердце сделал лугом.
Увидев гурию, что здесь, в земном краю,
Ворота заперла, как гурия в раю.
Увидев светлый ум, готовый к обороне,
Чуть не повергся в прах сверкающий на троне.
И с трона он вскочил, чтоб вмиг облобызать
Пред ней свои персты, — и сел на трон опять.
С мольбой о милости он к ней приподнял длани,
Он осыпал ее сластями пожеланий:
«Как тополь, ты стройна, юна и хороша.
Да будет радостна всегда твоя душа!
Твое лицо — заря; с ним блещет вся природа.
Ты — стройный кипарис, опора небосвода.
От свежести твоей во мне весенний свет.
Поработил меня учтивый твой привет.
Ты ткани и ковры постлала по дорогам,
И мчался я к тебе, как будто бы чертогом.
Ушных подковок лал, исполненный огня,