Глядя на мою слегка приунывшую физиономию, Федька прошептал:

— Не отчаивайся! Это у них только начальный период такой интенсивный. Полгодика пройдет, и на нашу компанию время оставаться будет!

— Да уж — начальный период! Они же и так уже полгода вместе, а как будто вчера встретились.

— Я думаю, Наташа очень неплохо вписалась в нашу компанию и все будет нормально.

— Ну-ну, твои слова, да богу в уши…

Вечер завершился, почти как всегда, неспешными философиями над парящим в тарелках мясом под псевдоитальянским пармезановым соусом из вяленых томатов и грибов, наскоро сочиненным Федей на кухне. На философию нас занесло после Ташиного, вполне невинного вопроса:

— Ребята, а, вообще, какие разговоры вы любите водить в своей компании?

— Да разные. Но, может быть, для нас характерно то, что кроме всего прочего, мы любим высокопарно поворчать на современную науку, — ответил Славка.

— И как это?

— Ага! Ты специально нас на это провоцируешь? — состроил хитрую гримасу Федька. — Ну что ж, держись! Жень, вывали-ка перед нашей гостьей все известные биологические факты, не вписывающиеся в современные теории.

— Мы что ж, до-завтра собрались здесь сидеть? — лениво ответил я.

— С такой закуской, да выпивоном — хоть до воскресенья!

— Ну, тогда наливай! А я начну перечислять, что вспомню, — я немного встряхнулся, усаживаясь на своего любимого конька: начав с теории Дарвина, перепрыгнул на происхождение жизни на Земле и закончил молекулярной генетикой. Вывод оказался парадоксальным даже самому оратору (то есть мне):

— Вот скажите, — вещал я. — С какой вероятностью из магмы в результате извержения вулкана может спонтанно возникнуть полностью благоустроенный дом?

— Ни с какой, разумеется! — ответила Таша.

— Вот и я о том же: вероятность основных качественных изменений в биологии не то что равна нулю, а вообще со знаком минус писать надо. Об этом целую религию на западе сочинили — креационизмом называется.

— Но ладно о молекулах, а как человек? В нем же тоже много загадок, — подстрекала Таша, переводя беседу на более знакомую ей тему.

— А в нем все сплошная загадка. Чем глубже копаешь, тем мутнее картина, — ответил за меня Слава. Просто принято необъяснимого не замечать — так легче жить.

— Ну, например! Назови хоть какую-нибудь загадку! — подзуживала Славку Таша.

— Ты, например! — хитро улыбался Славка.

— Это не честно!

— Тогда объясни мне, что такое музыка? Каким образом и почему она так влияет на человека? Ты же психолог!

— В музыке есть резонансные колебания, и те, которые лучше вписываются друг в друга, образуют мелодию, — «материалистически» рассуждала Таша, пытаясь сделать серьезное лицо.

— Чем же тогда отличаются две одинаково «резонирующие» песни, допустим, с одного и того же альбома, из которых, одну поет и слушает весь мир, а другую невозможно дослушать до середины? Или, обратный случай: одну и ту же песню, один слушает с утра до вечера, а другой на стену лезть готов при первых же звуках? Нет на это ответа. Никакого алгоритма не найти, и сколько компьютеры не грузи программами, не могут они ничего талантливого сочинить.

— И такие пробелы в науке на каждом шагу! — я опять подключился к общему стенанию. — Например, как такое мизерное количество генов, которое отведено человеку (меньше чем в картошке), хватает, чтобы закодировать все биохимические реакции, сложнейшую клеточную структуру, точное пространственное строение организма и даже основные поведенческие инстинкты? Какая программа, и какими средствами обеспечивает развитие организма из одной клетки в сложнейшую пространственную структуру? А о мозге и умственной деятельности лучше даже не начинать!

— Кстати, в физике, по-моему, не меньше нестыковок! А, Федь? — подзадорил Слава Федьку, переведя разговор на свежачка.

Тут уже Федя закусил удила и понесся жаловаться о несуразностях космогоний, квантовых полей и всяких относительностей… В общем, вечер прошел удачно — все уболтались и упились насколько могли и хотели, и при этом, даже разошлись по домам на своих двоих.

Распихивая по углам следы былых сражений с зеленым змием и гранитом науки, я в пасторальной релаксации рассуждал, как прекрасен и непостижим наш мир, даже не предполагая, что скоро наша милая компания столкнется со всей этой непостижимостью лицом к лицу. И далеко не всегда это будет приятно…

Чтобы продолжить историю дальше, просто необходимо рассказать о двух ее главных действующих лицах (ну конечно, не считая меня), к которым на дачу с Федькой и собирались. И начать их историю лучше примерно за год до происходящих событий — как раз со времени их знакомства…