Звук шагов гулким эхом отразился от стен гробницы. Даркен Рал не выказал ни волнения, ни любопытства. Стражники обнажили мечи и преградили проход. Никому не дозволялось находиться в склепе, когда там был Магистр.

Увидев входящего, телохранители расступились и убрали оружие. Никому, кроме Деммина Насса.

Деммин Насс, правая рука Рала, молния грозовых замыслов Магистра, был такого же огромного роста, как и его подчиненные. Деммин Насс, не обращая внимания на стражников, шагнул в залу. В свете факелов проступили застывшим рельефом четкие очертания мускулов. Кожа у него на груди была гладкой, как у мальчиков, к которым он питал известную слабость. Лицо же было изрыто оспой. Светлые, коротко остриженные волосы торчали, как иглы.

Голову пересекала черная полоса, начинавшаяся над серединой правой брови и доходившая до самой шеи. Благодаря этому Деммина нетрудно было узнать издалека. Свойство, высоко ценимое теми, кто уже имел удовольствие с ним познакомиться.

Даркен Рал не оглянулся ни когда телохранители обнажили оружие, ни когда вновь убрали мечи в ножны. На самом деле Рал не нуждался в охране.

Великолепно вышколенные стражники служили лишь символом его положения.

Даркен Рал обладал могуществом, достаточным для того, чтобы отвести любую угрозу.

Деммин Насс спокойно ждал, когда Магистр закончит с делами. Наконец Даркен Рал соизволил повернуться. Зашелестело безупречно белое облачение.

Деммин почтительно склонил голову.

–  Мой господин, - проговорил он, не поднимая головы. Голос Насса был низким и грубым.

–  Деммин, старина, рад вновь увидеть тебя, - мягко сказал Рал. Его голос казался чистым, почти прозрачным.

Деммин выпрямился. На лице его отразилась досада.

–  Мой господин, я привез список требований от королевы Милены.

Даркен Рал устремил взгляд в пустоту, сквозь своего помощника, медленно поднес правую руку ко рту, лизнул кончики пальцев и аккуратно провел ими по бровям и губам.

–  Ты доставил мальчика?
– спросил Рал.

–  Да, мой господин. Мальчик уже ждет тебя в Саду Жизни.

–  Хорошо.
– На красивом лице Рала мелькнула легкая улыбка.
– Хорошо.

А он не слишком взрослый? Он еще мальчик?

–  Да, мой господин, он мальчик.
– Деммин отвел взгляд от голубых глаз Рала.

Улыбка на лице Рала стала шире.

–  Ты уверен, Деммин? Ты что, снимал с него штаны?

Деммин переступил с ноги на ногу.

–  Да, мой господин.

Рал впился взглядом в лицо помощника.

–  Ведь ты не трогал его?
– Улыбка исчезла.
– Он должен быть неоскверненным.

–  Нет, мой господин!
– Насс глядел на Магистра широко раскрытыми глазами.
– Да разве ж я осмелился бы прикоснуться к твоему духовному проводнику? Ты ведь мне это запретил!

Даркен Рал опять послюнявил пальцы, провел ими по бровям и шагнул к Нассу.

–  Знаю, Деммин, как тебе хотелось. Трудно было, да? Смотреть на него, но не прикоснуться?
– Улыбка вернулась, поддразнивая, и сразу же исчезла.

–  Твоя слабость уже доставила мне беспокойство.

–  Я все уладил!
– возразил Деммин грубым голосом. Но слова его звучали не очень убедительно.
– Я приказал арестовать за убийство мальчишки этого торговца, Брофи.

–  Да, - огрызнулся Рал, - а потом он призвал Исповедницу, чтобы та подтвердила его невиновность.

На лице Деммина выразилось глубокое разочарование.

–  Откуда мне было знать, что он на это отважится? Да разве могло хоть кому-нибудь в голову прийти, что человек сам, по своей воле, пойдет на такое?

Рал жестом прервал помощника. Тот немедленно замолчал.

–  Тебе следовало быть осмотрительнее. Не мешало бы заранее подумать об Исповеднице. Кстати, с этим покончено?

–  Не совсем, - пришлось признать Деммину, - квод, который шел по следу Кэлен, Матери-Исповедницы, пропал. Я отправил за ней еще один.

Даркен Рал нахмурился.

–  Исповедница Кэлен? Та, что принимала исповедь у этого торговца, Брофи, и признала его невиновным?

Деммин медленно кивнул, черты его исказились ненавистью.

–  Ей наверняка кто-нибудь помог, иначе квод не погиб бы.

Рал молча изучал его взглядом. Наконец Деммин прервал тягостное молчание.

–  Это совсем незначительное происшествие. Вряд ли оно достойно того, чтобы ты тратил на это свое драгоценное время.

Рал приподнял бровь.

–  Я сам буду решать, что достойно моего внимания, а что нет.
– Его голос казался мягким, почти ласковым.