–  Просто так приехал или поговорить? Если поговорить - тогда чайник поставлю!

–  Чего зря слова переводить. Да и некогда. Собирайся - у меня чаю попьем!

–  Алеша… - выдохнула Роза и, смутившись, подошла к гостю, прижалась к нему, не зная, что еще сказать, как вести себя и что делать.

Темнов по-хозяйски подсказал:

–  Собери вещи, чтобы лишний раз не мотаться, и документы не забудь!

Бунтов с Коляней успели управиться с главными делами до снега, как говорится, будто украли, потому что на другой день он, как всегда неожиданно, укрыл слободу и окрестности. Бунтов проснулся в понедельник и, увидев за окном на кустах сирени белые хлопья, сразу вышел за огороды, чтобы полюбоваться простором, который почему-то особенно заметен ранней зимой. После вспашки целина за слободой рогатилась бадерником, а теперь сделалась ровной, пушистой - так и хотелось пробежаться по ней. И эта мысль была не у него одного: уже какой-то шалопутный охотник бродил по полю, и гончая собака впереди него челноком носилась. И воздух свежий-свежий, чистый-чистый. Дышишь им, и не надышишься. И радость на душе от такой красоты, а у Бунтова еще и гордость за то, что смог, сумел сделать то, что хотел, что не зря прожил последние полгода.

Он не спеша возвращался, когда около дома услышал голос Валентины:

–  Андрей, Андрей, ты где? Сейчас Павел звонил, сказал, что Марина дочку родила. Вот радость-то!

–  Ну, и дай Бог! Желаю счастья и добра…

Они прошли в веранду и, прежде чем разуться у порога, Бунтов сказал:

–  Может, сперва в магазин сбегать? Обмыть событие надо! Валентина так жгуче глянула в ответ, что Андрей пожалел о сказанном.

–  Тебе только бы причина была! Опять за старое?
– не сказала, а будто ударила она.

–  День-то какой? На всю жизнь надо запомнить двенадцатое ноября! Хотя понедельник считается тяжелым днем, а для нас он оказался радостным. А насчет выпивки не беспокойся. Я же не обманывал, когда говорил, что самостоятельно бросил! Законно говорю. А выпить за внучку шампанского - это нормально.

–  Не более того, заруби себе на носу!
– припугнула Валентина. Бунтов сразу отправился в магазин и через двадцать минут вернулся с

шампанским, конфетами. Мог бы и раньше, но зачем-то разговорился с невесть откуда взявшимися цыганками. Они сразу окружили, начали приставать, обещая предсказать судьбу, а он, вспомнив весеннее происшествие с ними, из-за которых и разгорелся тогда сыр-бор, неожиданно расщедрился.

–  Без вашего гадания всю жизнь обходился, и теперь обойдусь! Но раз такая история случилась, то подарок с меня!
– сказал он так радостно, словно давно ожидал этой встречи.
– Зина, - обратился он к продавщице, - выдели им по шоколадке!

Оценив его щедрость, цыганки размахались руками, замелькали юбками и окончательно прижали в углу. Нет, они не испортили Бунтову настроения, да и не могли, только удивило, что они появились именно в тот момент, когда оно было хоть куда. Это настроение и за столом сохранилось. Правда, выпив шампанского, Валентина начала трезвонить по телефону, сообщая новость о рождении внучки родственникам в Скопине, а Бунтов же, оставшись не у дел, вышел на крыльцо покурить и увидел перед собой полненькую женщину в синей куртке и красном платке, жившую, кажется, в Нижней слободе. Она остановилась перед крыльцом, и только тогда Бунтов увидел на ней почтальонскую сумку Розы, к которой еще недавно пришивал оторвавшийся ремень.

–  Письмецо вам, Андрей Николаевич!
– не дав опомниться, глянув на конверт, сказала женщина.

Взял Бунтов письмо, хотел спросить, где Роза, почему не разносит письма, но будто язык отнялся. Сказав "до свидания", новая почтальонка ушла, а он глянул на конверт, а на нем вместо обратного адреса казенный штамп, вглядевшись в который, Бунтов понял, что письмо от казаков. Все прояснилось, когда распечатали конверт и Валентина прочитала письмо.

–  Велят тебе на собрание зачем-то приехать!
– без особенной радости сообщила она.

–  Не на собрание, а на Круг!
– всколыхнулся и поправил Андрей.
– Не зря Генка упреждал. Как сказал, так и получается! Шашку будут вручать и всю полагающуюся амуницию! Так что теперь со мной шутки плохи! Поняла, мать? А ну, где мундир, давай-ка его сюда - примерить надо!

За минуту Андрей переоделся, подошел к зеркалу в зале и, щелкнув каблуками, приложил руку к козырьку:

–  Хорунжий Бунтов прибыл по вашему распоряжению! Валентина увидела мужа в форме и прыснула со смеху:

–  Да уж ладно, не выкрутасничай, хорунжий!

–  А что, настоящий лихой казак! Таких в кино показывают. Только усов не хватает, и чуб отрастить надо, но это временная закавыка.

Бунтов вышагивал по комнате, вертелся перед зеркалом, рассматривая звездочки на погонах, и нравился сам себе, потому что после армейской службы ни разу не надевал форму. Он мог бесконечно любоваться, но в какой-то момент вспомнил о новой почтальонке, и невыносимо захотелось что-либо узнать о Розе: где она, что с ней случилось, почему кто-то работает вместо нее. За всем этим явно скрывалась какая-то тайна. Попереживав, не зная, как найти объяснение собственным мыслям, Бунтов сказал:

–  До Коляни дойду, сапоги размять надо!

Валентина ничего не заподозрила и отозвалась почти равнодушно:

–  Иди, теперь тебя все равно не удержать, раз уж на язык попало!

Она укорила выпивкой, а у него душа совсем по другому поводу маялась: хотелось быстрее увидеть Фролова и хоть что-нибудь узнать о Розе, хоть словечко услышать о ней. Ведь с того раза, когда расстались, он так ничего и не знал о ней. Тогда он постарался не думать о Розе, окончательно забыть ее, чтобы не страдать лишний раз. А сейчас прошел мимо ее дома, и сердце обмерло, потому что он стоял занесенный снегом, с замороженными окнами, и ничьих следов у крыльца! Вот так новость! С Розой явно что-то случилось, а он узнал об этом в последнюю очередь.