— А оно возросло? — Орнина нахмурилась.

— Об этом свидетельствуют мои цифры, — сказал Коста. — Уж если на то пошло, то и ваши тоже. — Он оглянулся на девушку. — Чандрис вам не говорила?

Орнина тоже повернулась к Чандрис и вскинула брови.

— Это показалось мне несущественным, — сказала девушка, пожав плечами.

— Может быть, ты права, — согласилась Орнина. — Однако даже самые малозначительные обстоятельства порой оборачиваются очень важными. — Она вновь посмотрела на Косту. — Впрочем, хватит о делах. Расскажите о себе, Джереко.

Коста набрал полную грудь воздуха, и Чандрис повернулась к своей панели, натянуто улыбаясь. Орнина вступила на территорию, которую они с Костой прошли в разговоре во время ремонта фильтра. На территорию, которую она считала освоенной. Чандрис решила, что нынешняя беседа может оказаться весьма интересной.

Так и получилось, хотя и несколько неожиданным для нее образом. Рассказ Косты ни в чем не противоречил тому, что он сообщил Чандрис; он безукоризненно воспроизвел очередность событий и описания мест, в которых жил. Его речь была в достаточной мере ясной, точной и искренней, чтобы принять ее за чистую монету.

Однако все, что он рассказывал, было ложью.

Чандрис без труда могла указать множество промахов, очевидных для опытного в таких делах человека. Цветистые фразы, звучавшие так, словно их взяли из туристического путеводителя по Бальморалу; дословные выдержки из их разговора наедине — Чандрис по опыту знала, что такое случается крайне редко; осмотрительность, сквозившая в голосе Косты, свидетельствовала о том, что он тщательно формулирует каждую фразу. Ложь от начала и до конца. Отлично продуманная и выученная назубок, но тем не менее ложь.

В то же время ей не хватало какого-то завершающего штриха, о котором непременно позаботился бы любой мошенник, сумевший выдумать такую замысловатую историю. В голосе Косты не чувствовалось удальства и бесшабашной самонадеянности, присущих по-настоящему умелым выдумщикам, которых Чандрис знавала в Баррио.

А значит, Коста… кто же он такой?

Чандрис до сих пор не поняла этого. Но была исполнена решимости доискаться.

Поэтому она сидела за своей панелью, ловя каждое слово рассказа и предоставив «Газель» воле космических стихий.

Полностью сосредоточив внимание на Косте, она упустила едва заметный знак, предвещавший тяжелые потрясения.

— …К моему искреннему изумлению, Институт принял мою заявку, — подвел итог Коста. — Не дав им времени передумать, я купил билет на лайнер… — он пожал плечами, — и вот я здесь.

— И вот вы здесь, — эхом отозвалась Орнина, качая головой, — Коста надеялся, что это жест удивления, а не недоверия. — Весьма занимательная история, Джереко. От всей души надеюсь, что ваши финансовые дела скоро поправятся. Будет очень жаль, если столь многообещающую карьеру погубит такой пустяк, как канцелярская ошибка.

— Обязательно поправятся, — заверил ее Коста. Он бросил взгляд на затылок Чандрис, чувствуя, как понемногу ослабевает владевшее им напряжение. Он долгие часы заучивал свою легенду, и это время было потрачено не зря. Он выложил ее, не сделав ни одной ошибки и даже кое-где в меру приукрасив. Быть может, он наконец начал свыкаться с ролью разведчика.

Но потом в каком-то дальнем уголке его сознания прозвучал негромкий тревожный сигнал.

Похолодев, Коста лихорадочно перебирал в уме слова, которые только что произнес. Не сболтнул ли он напоследок чего-нибудь лишнего?

И тут он понял, в чем дело — прекратился надоедливый шумный треск, который вызывало вездесущее гамма-излучение.

А это значило… что же это значило?

Едва Коста раскрыл рот, чтобы задать вопрос, воздух в рубке содрогнулся от надсадного воя.

Коста дернулся в кресле, привязные ремни впились ему в грудь. Орнина рывком развернулась к панели, ударила по ней рукой…

Вой прекратился так же внезапно, как начался.

— …это такое, черт побери? — раздался в звенящей тишине голос Чандрис.

— Сигнал бедствия, — напряженным тоном отозвалась Орнина. — Включи локатор и определи местонахождение пострадавшего корабля. Я попытаюсь связаться с ним.

Чандрис уже хлопотала у своей панели.

— Кажется, поймала… нет. Их сигнал то появляется, то исчезает.

— Должно быть, там кошмарная радиация, — пробормотала Орнина. — Может быть, удастся вызвать их голосом… «Газель» вызывает терпящий бедствие корабль. «Газель» вызывает терпящий бедствие корабль. Вы можете ответить?

Из динамиков донесся шум статических разрядов, сквозь который пробивался неимоверно участившийся треск гамма-излучения.