— Марков, к тебе пришли, — донесся издалека голос коридорного.

Павел Алексеевич встрепенулся.

— Проводи наверх, в шестнадцатую, — крикнул он из спальни. — Сейчас буду.

— А с этой как быть?

Мне показалось, что это говорит Аглая.

И речь явно шла обо мне.

— Как с этой быть? Пусть пока полежит, — решил Павел Алексеевич.

Сквозь полуприкрытые веки, как через плотные шторы, я видела его озабоченное лицо.

— А кое-кому давно пора и за работу, — обернулся Марков к Аглае. — Уже два клиента ерзают, тебя дожидаются. Нехорошо.

— Но вы же сами приказали, — обиженно начала оправдываться Аглая.

— Пошли, пошли, — Марков взял ее под локоть и вытолкнул из спальни.

Я услышала, как в замке повернулся ключ.

Видно, веревок им показалось недостаточно.

Кажется, эти гады решили нарушить мой распорядок дня.

Ох и не люблю, когда чужие поступки вторгаются в мои планы!

К тому же я чертовски проголодалась.

Пустой желудок взывал к моему рассудку:

— Сделай что-нибудь!

Легко сказать…

Я попробовала пошевелить рукой.

Вроде пальцы свободны.

Но до узлов на запястьях не дотянуться.

А что у нас с головой?

Мне удалось чуть приподнять затылок.

Но я сразу же опустила его на подушку, едва не застонав от тупой боли.

Что за дурная привычка бить людей по голове?

Горячая щека вдавилась в мягкую подушку.

Но тут слева от меня что-то блеснуло.

Превозмогая боль, я постаралась снова чуть приподнять голову.

Точно.

Это шпилька, наверняка оброненная в недрах постели какой-нибудь из девиц.

Я сделала отчаянное движение головой, словно дрессированная собака, прыгающая за кусочком сахара, и ухватила ртом увиденный мною предмет.

Налипший на шпильку длинный вьющийся волос едва не вызвал у меня рвоту.

Впрочем, желудок мой был все равно пуст, как головы обманутых вкладчиков.

Я внутренне сконцентрировалась, настроилась на лучшее и с силой выплюнула шпильку в направлении моей правой руки.

И когда этот предмет, выпущенный из моего рта наподобие ракеты, приземлился мне прямо в ладонь, я издала победный крик.

Разумеется, про себя, а не вслух.

Зажав шпильку между пальцами, я смогла провести ее в середину узла.

Веревки чуть ослабли.

Теперь подцепить центральную, позволить ей чуть выскользнуть наружу и…

И вот уже онемевшими непослушными пальцами я распутывала узел.

Уф, одна рука готова.

Со второй проблем не будет.

Впрочем, хорошо, что их у меня не шесть.

За стеной дважды пробили часы.

Я довольно улыбнулась, зубами помогая своей правой руке освобождать левую.

Ага, вот теперь можно приняться и за нижние конечности.

Узлы, надо сказать, были затянуты на совесть.

Интересно, связывал меня лично Павел Алексеевич Марков или позвал коридорного?

«Ничего, разберемся», — пообещала я себе.

Осторожно встав с кровати, я сделала несколько приседаний, чтобы размять мышцы.

Затем я обследовала окна.

Увы, рамы были настолько глухими, что выбраться через окно бесшумно не представлялось возможным.

Разумеется, я могла бы и пренебречь конспирацией, наплевав на шумовые эффекты.

Уверена, что мне удалось бы убежать.

Но, как тогда, в особняке Устиновой, я решила, что следует отказаться от наиболее легкого пути и выбрать более трудный, но и более перспективный.

Чутье подсказывало мне, что в этом здании я смогу найти для себя много интересного.

И в первую очередь — некоторых его обитателей, с которыми я так и не смогла как следует поговорить.

Что ж, если окно отпадает, то что у нас с дверью?

Так и есть, эти олухи оставили ключ в замке.

Удивительно, до чего сильны некоторые стереотипы!

Наивные люди думают, что если запереть дверь снаружи, то изнутри ее открыть не удастся.

Очень легкомысленная позиция.

Особенно, если ты имеешь дело с американским типом замка.

Просунув в микроскопическое отверстие кончик шпильки, я быстро освоилась с этим механизмом.

Непростую науку взлома мне довелось изучить во время расследования убийства одного крупного государственного деятеля.

Довольно банальное убийство из ревности весьма осложнялось тем, что труп политика был заперт в его собственном сейфе.