— Ну и что будем делать дальше? — спросил Володька, поглядывая почему-то вверх на буквы, а не влево на будку охраны, откуда неторопливой развалистой походкой выполз громила в камуфляже и раскачивающейся походкой побрел к нам.

— Будем напрашиваться на свидание, — сказала я. — Кстати, извини, конечно, но по твоим самым надежным источникам Григорий Иванович Пшенников должен находиться в Париже или в Киле…

— А ты уверена, что это он? — спросил Володька.

— Нет, — ответила я не смутившись, — но он первым мне так представился.

— Железная логика! — похвалил меня Володька и сказал: — Нечего хаять мои источники. Пока они меня еще ни разу не подводили.

Охранник подошел к нам и, наклонившись, заглянул в машину, постучав пальцами по крыше. Володька опустил стекло.

— Ну чо? — спросил охранник.

— Мы приехали к Григорию Ивановичу, — поспешно ответила я, видя, что Володькины уши начали стремительно краснеть, что всегда с ним бывает перед приступом громкого крика. Отвык, опер, от простых народных вопросов вроде «ну чо», разбаловался субординацией и чинопочитанием. Оторвался от народа, можно сказать.

— Он на месте? — спросила я, намеренно не называя фамилию.

Охранник задумчиво посмотрел на меня, потом на Володьку, очень медленно кивнул, пробормотал «щаз» и, развернувшись, побрел к себе в будку.

— Что это такое? — потрясенно спросил Володька, повернувшись ко мне: — Ты понимаешь хоть что-нибудь?

— А что?

— Он даже не спросил, кто мы, зачем мы… А может быть, мы киллеры?

— Ты давно о себе начал говорить во множественном числе? — поинтересовалась я, откидываясь на сиденье. — Глядя на меня, никто бы и не подумал, что я похожа на киллера.

— Ну тогда интересно, что он о тебе подумал? — с тихой ехидцей спросил Володька, а я хлопнула ресницами, пытаясь поймать потаенную мысль, высказанную в его вопросе. Но тут ворота дрогнули и начали медленно открываться. Так что я не успела понять, что Володька имел в виду, но запомнила, что он попытался мне нахамить.

— Какая-то халявная контора, — пробурчал Володька, — впускают неизвестно кого… Бардак российский.

Ворота распахнулись, и мы медленно въехали во двор ООО «Бурный поток».

Слева расположился двухэтажный домик из белого кирпича с черной рубероидной крышей, а справа огромная площадь была отдана под металлические ангары с разными службами. Здесь же стояли два длинномера «Рено» с тентованными кузовами.

Мы остановились напротив входа в белый домик, и я первой вышла из машины. Володька задержался, суетливо дергая за ключи, но я-то знала, что он просто решил перестраховаться и посмотреть, не случится ли со мной чего-нибудь опасного, чтобы потом выскочить со своим майорским удостоверением наперевес.

Хлопнула входная дверь, и на крыльцо домика вышла девушка в голубоватом плаще, накинутом на плечи. Из-под плаща выглядывал белый костюм.

— Здравствуйте, — произнесла она, обращаясь ко мне, — вы по какому делу к Григорию Ивановичу?

Тут ко мне подошел Володька и, услышав вопрос, покосился на меня, а я молча достала из сумки свою визитку и передала ее девушке.

— Вам назначено Григорием Ивановичем? — уточнила девушка, прочитав, что было написано в визитке. При этом ее брови удивленно вскинулись, и она посмотрела на меня более благосклонным взглядом, чем прежде.

Я кивнула и сказала «а как же», не уточняя, впрочем, что не на сегодня.

Пригласив нас войти, девушка поднялась на второй этаж, а мы с Володькой остались стоять около первой ступеньки лестницы рядом с охранником — пожилым дядькой в очках, но с дубинкой в руках. Через пять минут раздалось цоканье каблучков и та же девушка, но уже без плаща, свесилась сверху через перила и позвала нас к директору.

Я впереди Володьки миновала миниатюрную приемную и вошла в гостеприимно раскрытую дверь кабинета. Он был небольшим и простым, без излишеств: прямо напротив двери стоял рабочий стол не самого последнего дизайна, перед ним еще один — для сотрудников, тут же четыре офисных кресла. В одном углу — кадка с пальмой, в другом — телевизор. Вот и весь интерьер кабинета директора далеко не самой последней фирмы в городе, как я понимаю.

Григорий Иванович, оказавшийся настоящим Пшенниковым, сидел за столом и перекладывал какие-то бумаги. Увидев меня, он привстал со своего кресла и показал жестом на стол-приставку, стоящий перед его столом.

— Здравствуйте, Татьяна Александровна, — поприветствовал меня Пшенников.

— Здравствуйте, — ответила я и расположилась в крайнем кресле. Володька просто кивнул и, пройдя дальше, сел справа от меня, получилось — ближе к Пшенникову.

Откашлявшись, Григорий Иванович произнес: