— То есть, если я вас правильно поняла, за те же фотографии с вас потребовали плату еще раз? — спросила я.

— Нет, фотографии были другие, просто удивительно даже, — ответила Изольда Августовна и нахмурилась.

— А что сейчас? — все еще не понимая, спросила я.

— А сейчас с меня потребовали уже совсем огромную сумму и… Я решила заплатить, но твердо — понимаете? — очень твердо заявила, что это будет в последний раз. Но он и сам понимает, что больше шантаж не пройдет, просто по времени не получится.

— Не поняла, — сказала я, — вы же сейчас, извините, вдова, чем теперь-то вам можно угрожать? Кого вам сейчас бояться?

Изольда грустно усмехнулась:

— А свекровь? А брат мужа? Он завтра прилетает из Нижневартовска. С делами Семена оказалась полная путаница, с учредительскими документами — тоже. Если все будет нормально, как сейчас, то проблем не возникнет. Просто было другое время, когда мы организовывались, я имею в виду. И «Астарту», и «Эдельвейс», и другие фирмы Семен, перестраховываясь, записал частично на брата, частично на мать. Ну, понимаете, как все это делали. На самом деле все принадлежало ему, я — прямая наследница. Но чтобы мне переоформить документы, нужно лояльное отношение его родственников, а эта сволочь, шантажист, грозит показать какие-то новые фотографии. Если их увидит свекровь, то это конец. Она сумеет убедить своего второго сына отнять у меня все. Они способны на это, поверьте мне!

— Что вы хотите от меня? — спросила я.

— Танечка, — голос Изольды Августовны стал просящим, на глазах у нее даже блеснула слезинка, хотя, может быть, мне показалось, — пойдемте со мной, а? Я отдам ему деньги, а вы выследите негодяя. Вы же специалист. Я заплачу вам столько же, сколько и… — Изольда Августовна сделала паузу и, полуотвернувшись, быстро закончила: — Сколько и в прошлый раз. Ну пожалуйста!

Я помолчала, соображая, что же это за новый поворот раскрывается в запутанном деле Семена Поприна, и спросила:

— Сколько он просит?

— Двадцать тысяч! — воскликнула Изольда Августовна. — Двадцать тысяч долларов, сволочь ненасытная. Будто денег у меня пруд пруди и я не знаю, куда их девать! Вот! — Изольда Августовна снова вскочила и бросилась к холодильнику «Самсунг», огромным танком возвышающемуся в углу кухни. Раскрыв дверку, затем вторую — в морозильную камеру, — она достала оттуда полиэтиленовый пакет и, захлопнув холодильник, аккуратно положила его на стол.

— Вот, уже приготовила. А встреча, — тут она посмотрела на настенные часы с двумя маятниками, висящие над столом, — через полчаса за городом.

— Успеем? — деловито спросила я.

— Так вы согласны? — воскликнула Изольда Августовна и, кажется, собралась расцеловать меня от радости, но я успела отстраниться. — Ах, извините, — забормотала она, — это был порыв. Извините.

Я потрогала пакет, лежащий передо мной. На ощупь в нем могли быть деньги, но следовало в этом убедиться: надоели сюрпризы и хотелось прожить без них по крайней мере оставшуюся часть дня. Я начала разворачивать пакет.

— Что вы делаете, Танечка? — удивленно спросила Изольда Августовна, глядя на мои действия.

— А вы не забыли пересчитать деньги? — равнодушным голосом спросила я, сняв полиэтилен полностью и разглядывая пачку долларов. Это действительно были доллары и действительно двадцать тысяч, по крайней мере на глазок. Пересчитывать я не стала, мне это было ни к чему. В пакете были деньги, и это главное.

— Вы не доверяете мне, — грустно сказала Изольда Августовна.

Я не стала отвечать ей: что это за частный детектив, который верит всем подряд? Помнится, сегодня я даже Володьке не поверила, и ничего, он не обижается.

— Нам пора выезжать? — вместо ответа спросила я.

Изольда бросила взгляд на часы:

— Давно уже, — сухо ответила она, и я встала.

В коридоре, ожидая, когда Изольда Августовна наденет свой плащ, я опустила руку в сумку и нажала несколько кнопок на сотовом телефоне. Чтобы Володька не заорал в трубку, как придурок, «алло, алло!», я закашлялась, давая ему понять, что я здесь и связь работает, и спросила, заранее приглушая его крики:

— Мы на чем едем, Изольда Августовна?

— А вы на чем приехали, Танечка?

— На такси, на чем же еще? Машины у меня нет.

— Тогда поедем на моей, — предложила мадам Поприна, и мы вышли из квартиры.

Встреча с шантажистом была назначена действительно за городом — сразу за объездной дорогой среди какого-то, советского еще, долгостроя. Вернее будет сказать, что уже в советское время это был долгострой — то ли курятник, то ли свинарник, а может быть, и санаторий возводить начали, не знаю. А сейчас брошенное здание превратилось просто в руины и развалины, служащие местным дачникам каменоломнями. Так и древнеримский Колизей для той же цели использовали жители средневекового Рима. Правда, на этом аналогия и заканчивалась.