А Вера Михеева? Разве нет никаких оснований для того, чтобы заподозрить эту спивающуюся грубиянку в убийстве? Пожалуй, нет. А то, что она категорически отказалась отвечать на твои вопросы, разве это не основание? Вера просто была не в настроении, перепила или, напротив, недопила. Ты бы, Таня, пообещала ей бутылку, и она пошла бы с тобой на контакт. Да о чем разговаривать с этой алкоголичкой? Только время терять. Нет, Михеева на убийцу не тянет, в крайнем случае милиция расколола бы ее в тот же день. Да и какой мотив мог двигать ею? Хотя бы зависть. Ксения Демидова производила впечатление счастливой женщины, у которой жизнь удалась. А несчастной Верой могла двигать иллюзия — счастье можно перераспределить аналогично энергии: если в одном месте оно, то есть счастье, убавится, то в другом прибавится… Чушь!

Чем больше я думала о Михеевой, тем больше сомневалась. Моя интуиция и моя логика никак не могли прийти к единому мнению. Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что стоит заострить внимание на этой особе, а здравый смысл противился этому и советовал поскорее выбросить Веру из головы. В конце концов я решила обратиться к помощи магических двенадцатигранников. Над формулировкой вопроса долго не думала, а спросила конкретно: «Имеет ли Михеева какое-либо отношение к убийству Ксении Демидовой?» «Косточки» выдали сочетание: 9+36+17. Это означало: «Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки».

— Страсть глупцов — поспешность: не видя помех, они действуют без оглядки, — повторила я вслух, вдумываясь в смысл этой фразы.

Неужели вся суть в слове «действуют»? Тогда выходит, что Ксению убила она, Вера Михеева. А как же тогда Бочаров? Может, они были в сговоре? Нет, это уж слишком! Все, на сегодня хватит версий. Завтра будет завтра.

Встав с постели, я первым делом… нет, не сварила себе кофе, а позвонила Мельникову.

— Доброе утро, Андрюшенька! — сказала я льстивым голосом. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, Танюха, нормально. Тарасовцы — народ крепкий, но и москвичи не слабаки. У тебя ко мне какое-то дело возникло или ты просто соскучилась?

— Конечно, Андрюша, я по тебе соскучилась, но и дельце одно тоже нарисовалось, так, ничего особенного, сущие пустяки…

— Таня, ты не темни, говори толком, что от меня требуется?

— Если коротко, то я сейчас расследованием убийства занимаюсь, и одна ниточка уводит меня в столицу. Раз уж ты, Андрюшенька, оказался там, то почему бы тебе немного не помочь мне?

— А может быть, ты сама приедешь сюда ближайшим рейсом, и мы вместе займемся ее отработкой? Моя командировка, кажется, продляется до конца недели.

— Андрюша, я бы с радостью, но некоторые обстоятельства настойчиво требуют моего присутствия в Тарасове, потом, моя просьба к тебе пустяковая…

— Хорошо, говори, что надо сделать? А еще лучше перезвони мне в гостиницу, а то деньги на счету тают, как сахарная вата во рту. Сможешь?

— Конечно, говори номер, — сказала я и вдруг задалась вопросом, не уловка ли это, чтобы отделаться от меня.

Впрочем, я напрасно так плохо подумала о Мельникове. Стоило мне перезвонить ему, как он сразу же снял трубку. Глядя в визитную карточку Бочарова, я сказала:

— На проспекте Мира есть стоматологическая клиника «Дент-Профи», в ней работает наш с тобой землячок, Бочаров Александр Васильевич. Записал? Так вот меня очень интересует, где он был в минувшую среду после обеда? Короче, я подозреваю его в убийстве, которое произошло в Тарасове примерно в пятнадцать тридцать.

— Скажи, Танюша, а у этого стоматолога нет личного самолета? — сострил Андрей.

— Не думаю.

— Так, самый быстрый способ попасть из Москвы в Тарасов и обратно — это рейсовый самолет, — стал размышлять вслух Мельников. — Полтора часа лета, плюс час на регистрацию и еще час на дорогу в аэропорт… Значит, по самым грубым прикидкам, если этого стоматолога кто-то видел здесь в среду с часу дня до шести вечера, то в момент убийства он не мог быть в Тарасове.

— Приятно иметь дело с профессионалом!

— Хочу заметить, что я профи во многих областях.

— Охотно тебе верю.

— Так, Танюша, давай сразу уточним — мне надо выяснить только алиби Бочарова, и все? — По деловой интонации Мельникова я поняла, что это задание он готов выполнить для меня, но загрузить его чем-то еще так же легко не получится.

— Да, Андрюша, это самое важное, — и я стала размышлять вслух: — Если Александр Васильевич вдруг отменил на тот день прием, то скорее всего потому, что мотался в Тарасов. Впрочем, у него мог быть и выходной… Знаешь, Андрюшенька, мне так повезло, что ты сейчас в столице!