Наконец подруги были полностью готовы, Ника накормлена и выгуляна. А Марат к этому времени уже окончательно уверился, что он на этом свете не жилец. Нога у него воспаляется, пульсирует, болит. И конечно, завтра у него начнется уже гангрена.

Да что там завтра! Она уже начинается. Он чувствует! Нога отваливается! Кошмар! Ужас!!!

– А потом я умру в жесточайших мучениях, так и не приходя в сознание, - печально заявил он, закончив рыдать.

При всем этом к врачу Марат ехать отказывался просто наотрез.

– Не поеду! Чего уж там, знать, судьба у меня такая, - скорбно проронил он.
– Ничего не скажешь, заехал к любимой девушке. Вот ведь как оно бывает! Не думал, что так обернется.

Садясь в машину, он стонал уже в голос.

– Ох, дьявол! Как нога болит! Юля, ты что, собаке специально зубы затачиваешь?

– Подумаешь, несколько царапин!
– неосмотрительно фыркнула Мариша и тут же превратилась во врага номер один.

Марат замкнулся в себе. Помрачнел. А потом заявил, что с самого начала подозревал в Марише редкую черствость и жестокое сердце. Юлька, которая уже прониклась страданиями Марата, укоризненно покосилась на Маришу. Ей явно хотелось настоять на том, чтобы отвезти раненого любовника в больницу, где ему бы оказали профессиональную помощь. А потом она готова долго сидеть возле его постели, поить из ложечки морсами и держать за руку.

Хочется-то ей хочется, но... но в глубине души Юлька опасалась, что в больнице с такой травмой их просто пошлют куда подальше. Ведь она лично перевязывала ногу Марату. И видела, что там в самом деле нет ничего страшного. Однако это не помешало Марату основательно войти в роль страдальца. И стонать всю дорогу до офиса.

– Направо, - слабеющим голосом стонал он, поглядывая в окно из-под приоткрытых глаз.
– Теперь налево. Теперь прямо. Все! Приехали!

«Ниссан» Марата послушно замер возле представительного дома в центре города. В доме было четыре этажа. И второй полностью занимала фирма, принадлежащая Марату. Фирма занималась поставками фарфора в магазины города и области. Сам фарфор производился как на фабрике, которая лично принадлежала Марату, так и еще на двух небольших фабриках, с которыми Марат заключил выгодные договора.

С многочисленными стонами и жалобами Марат выбрался из машины и заковылял, опираясь на плечи подруг, к своему кабинету. По офису тут же разнесся слух, что их шеф попал в автокатастрофу, одновременно его покусал бешеный доберман, а еще вчера он так напился, что не мог стоять на ногах, споткнулся, упал и подвернул ногу.

Секретарша Марата, длинноногая блондинка, принялась хлопотать возле шефа. Юля наблюдала за этим безобразием с редким спокойствием.

– Ты чего не отпихнешь от него эту бабу?
– шепотом спросила у нее Мариша.
– Не хочешь с ней связываться? Так я сама могу!

– Не надо, - равнодушно отозвалась Юля.
– Вон видишь, амбал в дверях плечами застрял?

– Вижу.

– Так это ее муж. Он присмотрит.

– А, - еще раз смерив взглядом мужа смазливой секретарши, подобрела Мариша.
– Тогда все в порядке. Этот точно никакому чужому мужику свою жену лапать не позволит. Хотя бы даже это был и его любимый шеф.

– Марат, мы вернемся через час, - сказала Юля, целуя любовника в макушку.

Езжай, Юленька!
– слабым голосом произнес Марат, не открывая глаз, пока секретарша клала ему на лоб смоченный в холодной воде платок.
– Возвращайся только побыстрей. Хочется, чтобы ты была рядом, когда наступит моя последняя минута.

Глотая слезы, Юлька вышла на улицу. Но тут ее обдуло свежим ветерком, и она немного пришла в себя.

– Какие все-таки мужики идиоты!
– воскликнула она.
– За ногу его разок тяпнули, так он уже умирать приготовился.

– А между тем из-за всех этих переживаний мы с тобой здорово задержались, - сказала Мариша.

Поймав машину, подруги отправились к дому Макеевых. Водитель им попался лихой. Стоять в пробках не пришлось. Он умудрялся находить проходные дворы, ехать по тротуару, проноситься по улицам с односторонним движением навстречу основному потоку машин, разворачиваться на трамвайных путях прямо перед носом несущегося и трезвонящего трамвая, водитель которого сидел с белым от ужаса лицом в полной уверенности, что столкновения не избежать.

В результате, такой сумасшедшей езды пострадала лишь их нервная система и кошелек, подруги оказались на Красногвардейской площади, которую во время всеобщего ажиотажа переиначивания почему-то не стали переименовывать. И теперь уж ей придется оставаться с таким названием еще долгие годы.

– Пошли сначала в жилконтору, - предложила Мариша.

Но, как вскоре выяснилось, контора сегодня работала только с трех часов. Пришлось подругам двинуться в обход соседей.

– Они нам и двери не откроют, - ныла Юлька.
– Лучше бы я поехала к Марату. Он так страдает.

– Пусть аспирин выпьет, - рассеянно отозвалась Мариша.
– Или анальгин. Мне лично лучше всего помогает самый дешевый, наш, отечественный.

– Все-таки его моя собака покусала, - продолжала расстраиваться Юлька.
– Надо проявить внимание к человеку.

– Слушай,, она, в конце концов, не аллигатор и не ногу же ему откусила!
– заступилась за таксу Мариша.
– И потом, он сам виноват! Ворвался в дом и давай орать! Вот у Ники нервы и сдали.

– Потом-то она его полюбила, - заметила Юлька, которую, надо признаться, очень выбила из колеи вся эта история с ногой Марата.