«Пацаны», судя по всему, особой радости от предстоящей веселухи не испытывал. Они напряженно поглядывали то друг на друга, то на Чернявого, то на оружие, рядком разложенное на полу под ногами.

— Ну, чего коканьки повесили? — с наигранной бодростью воскликнул Чернявый. — Или «обезьян» засцали?

— Базаров нет, — ответил за остальных Болт, самый непрезентабельный из всех собравшихся — скуластый, узколобый, кривоногий тип с осколками кривых зубов во рту.

В свое время он отсидел шесть лет за разбойное нападение. И пребывание в кичеване сильнее всего отразилось именно на его внешности.

— «Азеров» пойдем мочить?

— Точно, Болт. Все соображаешь. Мы их сегодня тепленькими возьмем.

— Так они нам свои жопы и подставили, — скептически произнес Гоша, невысокий щуплый парнишка, чем-то похожий на Чернявого.

— Заткни пасть, — оборвал его Михута, — шеф знает, что делает. Они же сегодня от нас ничего не ждут. Верно, Чернявый? Они думают, мы здесь все ужремся и под лавками на массу давить будем.

— А менты? — спросил Болт.

— А че менты? — снова ответил за Чернявого Михута. — Мусорье тут пасется. Эти ждут, что братва друг друга кромсать начнет. А вот пусть наши болты отсосут!

Пацаны засмеялись, и громче всех хохотал, конечно, Болт.

— Я бы, бля, — захлебываясь от восторга, воскликнул он, — их всех в два ствола отчежопил. Мусорюги поганые, здоровья лишили.

— Ша, — прервал их смех Чернявый. — Хи-хи давить потом будем.

Смех тут же затих.

— Действовать будем так. Я с Михутой сваливаю первым, остальные — после меня. Всем по хатам и на час умереть. Тачки готовы?

— Готовы.

— Ксивы у всех есть?

— Есть.

— Болт, покажь.

Болт вытащил из заднего кармана джинсов сложенный вчетверо листок и протянул его Чернявому. Тот развернул бумагу и вслух прочитал:

— Начальнику тра-та-та отделения милиций заявление. Я тра-та-та нашел сегодня тра-та-та пистолет марки «ТТ» и хочу сдать его в милицию. Дата, подпись. Годится.

Он вернул бумагу Болту и продолжил инструктаж.

— Стрелка возле кабака. Заваливаем туда, мочим всех и на ходы. Три тачки нахрен, на четвертой уходим. Вкурили?

Бойцы закивали.

— Так, теперь со стволами надо разобраться. Я беру две волыны-«тэтэшки».

Остальные разбирайте по одной. Сухой возьмет «верного» от винтаря, Гоша — двустволку, а ты, Болт, бери «калаша».

Болт тут же схватил автомат и прижал его к себе, любовно поглаживая.

— Эх, жалко, не на ментов идем, — сказал он, щелкая затвором.

— Положь, где взял, — повелительно сказал Чернявый. — Сейчас брать только волыны, остальное Сухой в сумке потащит. Он, конечно, рискует, но риск — благородное дело. Все, вечерний развод закончен. По нарам.

Бойцы разобрали оружие, попрятали под одежду пистолеты, остальное Сухой сложил в спортивную сумку. Перед тем как выйти, Болт с надеждой обратился к шефу:

— Чернявый, ну хоть по стопарику нам можно? Такой, бля, день. Глотки пересохли.

— Ни грамма, — прорычал шеф. — Я тебя знаю, Болт, — начнешь бухать, до стрелки не доедешь, я тебя тогда сам в гроб положу и живым в землю зарою.

— Ну че ты, че ты? Я же только спросил.

На четырнадцатом километре за городом на шоссе, ведущем в сторону Москвы, располагался мотель «Надежда». Рядом с

мотелем недавно возник небольшой ресторанчик с весьма характерным названием «Агдам» и блюдами преимущественно азербайджанской кухни.

Именно возле этого Кабака в десять чесов вечера Чернявый назначил стрелку своим людям. Они прибыли почти одновременно. Четыре машины — трое «Жигулей» и один «Москвич» припарковались на автостоянке неподалеку от двух белых «Волг» с областными номерами.

Сухой раздал оружие, боеприпасы. Болт получил своего вожделенного «Калашникова», вогнал в него магазин, передернул затвор.

— Ну че, все? — спросил он нервным голосом. — Погнали?

— Подожди, — неожиданно сказал Чернявый.

Он достал из внутреннего кармана своей легкой летней куртки небольшую плоскую металлическую фляжку и протянул ее Болту.

— Накатите для храбрости по полтинничку.

— Вот это дело, командир, — обрадованный Болт выхватил фляжку из рук Чернявого.

— Это вам на троих. А Михута нас назад повезет. Так что ему придется подождать.

Гоша, Болт и Сухой торопливыми глотками осушили фляжку, в которой оказался коньяк. Последние капли достались Болту, он урчал от удовольствия и булькал громче всех. Потом с размаху зашвырнул фляжку в темнеющие неподалеку кусты.