А вот по поводу пятерых «афганцев», которых Стас Иконкин привез с собой из Коломны и Чехова, немного поспорили. Сам Стас и Панфилов уверены были, что парней сразу же нужно проверить в деле, а Стас Маленький и Сергей сомневались. Народ, мол, неизвестный, присмотреться сначала нужно. Но в конце концов высказанный Константином аргумент, что есть, мол, такая вероятность, что не они к парням будут присматриваться, а парни – к их трупам, убедил скептиков. В самом деле, лучше всего людей проверить в деле. По крайней мере, сразу все станет ясно.

Двоих своих ребят из «Витязя» – Олега и его напарника Жору, – Паша Бережнов просто навязал Панфилову, хотя тот честно предупредил своего союзника, что дело предстоит сложное и опасное.

Но Паша сказал, что ребята не простят ему, если он их не пошлет с Панфиловым разбираться с тем особнячком, за которым они следили, что они, мол, его сразу же об этом предупредили, что сочтут это за недоверие, что ему, Паше, с ними еще работать и работать, и так далее и тому подобное… Короче, убедил.

А кроме того, Панфилов отобрал из братвы еще восемь человек из тех, кто заслужил рекомендации братьев Свиридовых. С ними Жиган сам поговорил с каждым отдельно и со всеми вместе.

После разговора никто из них не выказывал недоумения по поводу совместных действий с «афганцами». Понятие «союзники» заняло в их головах вполне определенное место. Главным среди них Жиган назначил Мельника.

Всего с ним вместе набралось двадцать человек. С оружием помог тот же Бережнов. Конечно, свое зарегистрированное «витязевское» оружие не взяли на операцию даже Олег с Жорой. Но Паша вывел Панфилова на своего человека в Москве, который оптом и потому не слишком дорого продал ему и два десятка «калашей», и с полсотни гранат, и бронежилеты, и много еще всяких необходимых мелочей, вроде черных маскировочных масок и небольших лесенок с крючьями, с помощью которых можно было перебраться через двухметровый забор буквально за пару секунд.

Оружие, рассчитывал Константин, в любом случае пригодится и после операции. Он намеревался в ближайшем будущем вооружить братву надежными стволами, покупать оружие так и так бы пришлось. Поэтому он не считал денег, приобретая весь этот арсенал.

В Москву выехали вечером, на шести машинах.

Предварительно Панфилов разбил людей на тройки и каждой поставил задачу, каждой разъяснил систему взаимодействия с остальными тройками, показал по схеме Москвы пути отхода к машинам, с каждой изучил составленный Олегом план двора и снимки, которые тот накануне сделал с крыши через телеобъектив.

Сам Панфилов решил действовать в одиночку.

Сергею он тоже отвел роль индивидуальную. Тот был «чистильщиком». Был когда-то, когда Костя еще гонял футбольный мяч с прочими запрудненскими пацанами в школьном дворе, в большом футболе, такой термин. Кажется, бразильцы его впервые ввели. Так называли последнего защитника, который «подчищал» огрехи своих товарищей по команде. Он всегда оказывался между прорывающимся к воротам центрфорвардом соперника и своим вратарем.

Две машины поставили на улице Народной, метрах в двухстах от особнячка, но не в пределах прямой видимости, добираться до них нужно было проходными дворами.

Три других припарковали под Большим Краснохолмским мостом, где по недосмотру столичной ГИБДД образовалась дикая автостоянка.

Шестой машине отводилась особая роль. Ее поставили прямо напротив ворот особняка, развернули носом к набережной, багажником к воротам. Сергей установил на заднем сиденье «муху» и тщательно навел гранатомет на ворота. Если кому-то из обитателей особняка удастся открыть ворота и выехать из них на машине, Сергей должен будет эту машину остановить гранатой.

Погода весь день накануне операции стояла пасмурная, и теперь луна была затянута реденькой сеткой серых облаков. Свет она давала едва заметный, и это было на руку нападавшим, так как еще с крыши Олег установил, что в двух окнах второго этажа постоянно торчат бородатые кавказские рожи, наверняка охранники.

По сигналу Панфилова, короткому, но громкому мяуканью, которое Костя исполнил мастерски, девятнадцать человек одновременно перелетели через двухметровый забор во двор особняка.

Две тройки запрудненцев, которыми командовали Мельник и Егерь, перемахнули забор рядом с караулкой, трое со стороны двух зарешеченных окон, еще трое – рядом со входом в караулку.

Две гранаты, одновременно влетевшие в каждое из окон, и еще две, брошенные в распахнутую ударом ноги Мельника дверь, взорвали ночь страшным грохотом и столбом огня над снесенной взрывной волной крышей.

Трое новобранцев из Коломны, едва приземлившись за забором, короткими очередями вспороли грудные клетки двум маявшимся у ворот автоматчикам, из которых только один успел дать очередь, да и ту – поверх забора, в сторону Замоскворечья.

Никого из шестерых запрудненцев рядом с караулкой в момент взрыва уже не было.

Четкие инструкции, вдолбленные Жиганом в головы запрудненских «братков», возымели действие, и каждый из шестерых убедился в правоте Жигана, который говорил, что, бросив гранаты, нужно со всех ног мчаться к стенам особняка. Если бы кто-то из них залег рядом с караулкой, его бы разнесло вместе с этим строением и завалило кирпичами. К тому же сразу после взрыва из окон второго этажа начали беспорядочно строчить из автоматов. Но все нападавшие уже были под стенами, и достать их из окон было практически невозможно.