О возможности же новой войны на севере Европы и в балтийском регионе открыто стали говорить шведам и немецкие представители. Так, уже в апреле 1941 г. Г. Стединг провел целую серию «доверительных встреч» с германским военным атташе в Хельсинки X. Рёссингом, в ходе которых тот прямо заявил, что «Германия намерена скоро разбить Советский Союз», причем «Финляндия будет активно участвовать и получит вознаграждение за это». X. Рёссинг также назвал даже и возможную дату войны — «в начале или середине июня», [877] что свидетельствовало о его осведомленности и, одновременно, откровенности со шведским представителем.

Естественно, что вся эта информация давалась не случайно и рейх, очевидно, стремился оказать воздействие на Швецию. Более того, X. Рёссинг даже приоткрыл завесу над причинами посещения Северной Финляндии немецкими высокопоставленными офицерами, коснувшись тайны осуществлявшегося тогда германо-финляндского оперативного планирования, предусматривавшего нападение на Советский Союз. [878]

Столь важные сведения были срочно направлены в Стокгольм. Г. Стединг приложил к ним карту-схему с обозначениями направлений наступления немецких войск с территории Финляндии. [879] Единственное, что волновало в данном случае дипломатическое и военное руководство Швеции при получении таких сенсационных и весьма секретных данных, — их достоверность. Как отметил по этому поводу шведский историк Л. Бьеркман, «в Стокгольме в то время прямо-таки не могли прийти к заключению, являются ли правдой переданные Рёссингом сведения». [880] К тому же все это сочеталось и с потоком совершенно иных данных, которые исходили из весьма осведомленных кругов Третьего рейха. Упоминая об этих слухах, распространявшихся весной 1941 г., А. Корхонен отметил, что они тогда «являлись одной небольшой частью той "огромной в военной истории операции по дезинформации", которая в тот момент велась разнообразными формами в различных частях Европы». [881]

Безусловно, что и свободно переданная по германским военно-дипломатическим каналам такая важная и секретная информация несколько настораживала. Но если учесть, что она затем подтвердилась на практике, то становится ясно, как финские и германские представители пытались «мягко» обрабатывать шведское руководство под углом зрения планировавшейся войны. В новой ситуации любое финско-шведское военно-политическое объединение уже вело бы Швецию к участию в войне против СССР. Ясно также и то, что в Стокгольме это не могли не чувствовать. Спустя некоторое время, в 1943 г., шведский министр обороны П. Э. Шёльд заметил, что в тот период «Швеция могла бы быть втянута в войну на стороне Гитлера». [882]

В силу этого руководство шведской армии приступило к разработке вариантов действий в случае начала военных операций Германии против СССР и возможного включения в эту войну Финляндии. Причем командующий шведской армией генерал О. Г. Тёрнель считал, что в этом случае Финляндии надо будет предоставлять военную помощь. [883] Уже 8 марта 1941 г. командующий шведским флотом отдал первые распоряжения на случай войны на востоке. [884]

Что же знали в Германии о всем этом? Немецкий военный атташе в Стокгольме получил тогда информацию, что в шведских офицерских кругах существует мнение, что «если Россия вновь нападет на Финляндию, то Швеция будет активно помогать ей и весь шведский народ в душе будет с нею». [885] Однако пускаться в столь рискованное предприятие шведское руководство просто опасалось, и это было достаточно очевидно. Как поведал Хейнрикс 1 апреля 1941 г. Рёссингу, Швеция все же видит в качестве своего основного противника Германию и вряд ли встанет на сторону Финляндии в случае советско-финляндского военного конфликта. [886]

Весьма секретная информация о германо-финском военном сотрудничестве стала просачиваться в шведскую печать, [887] что не могло не торпедировать возможность дальнейшего проведения скрытых «доверительных» переговоров. В результате уже в конце апреля Г. Стединг официально сообщил немецкому военному атташе в Хельсинки, что в случае возникновения войны между Германией и Советским Союзом Швеция будет оставаться вне ее и не предоставит Финляндии помощи, если та будет действовать в качестве союзника рейха. [888]

Тем не менее подготовка Финляндии к новой войне против СССР становилась все более очевидной. Это замечали не только шведы. Весьма подробную информацию об этом своим правительствам сообщали и английское, и американское представительства в Хельсинки. [889] Дипломатической миссии США в Финляндии было тогда дано задание особо обращать внимание на присутствие германских войск на финской территории и продолжать делиться своей информацией с англичанами. [890]

Вместе с тем поток немецких войск в Финляндию стал нарастать. Это тщательно фиксировали и советские представители, работавшие тогда в Финляндии. Дело в том, что в крупнейшем порту на Ботническом побережье — в Турку тогда могли находиться советские наблюдатели, [891] которые сообщали точные сведения об увеличении там количества германских войск. Один из ответственных за «немецкий транзит» представителей Финляндии в Турку жаловался, что «русский вице-консул никак не желал покидать порт без вмешательства полиции» в момент, когда там оказывались немцы. [892]