–  Сапог мой правый - парень бравый, прошел немало он дорог, но дошагался и порвался, и больше вынести не смог…

–  Чего?

–  Сапог мой левый, я не первый, кто на себя тебя надел, но в общем тоже ведь из кожи, и вот протерся, заболел…

–  Он что, полный идиот?
– Офа посмотрела на особо опасного Грамона. Коротышка, не открывая глаз, фыркнул.
– Не поняла…

–  Он поэт.

–  И что? И я должна сидеть тут всю ночь с придурком и с бандитом? Мама дорогая, бред какой!
– Она подошла к зарешеченному окошку, встала на цыпочки.
– Кажись, водокачку видно. Станция… Я никогда поездов не видала. А вы?

Никто не ответил, но Офу это не расстроило. Пока она вытягивала шею, стараясь разглядеть хоть что-нибудь еще, поэт наконец оторвал взгляд от сапог, чтобы впиться им в показавшиеся под платьем тонкие икры женщины. Судя по улыбке, которая тотчас появилась на его губах, начался новый приступ вдохновения.

–  Только не вслух!
– попросил его Грамон.
– А то у меня плохие нервы.

–  Насколько плохие?
– насупился Римти.

–  Почти такие же плохие, как твои стишки. А вот этой железкой, - коротышка тряхнул кандалами, - я могу очень быстро сломать тебе шею.

–  Поговорил бы я с тобой в другом месте и в другое время… - Поэт даже сплюнул на пол.
– Все вы крутые, когда охрана кругом.

Грамон резко сел на топчане, но Римти совершенно напрасно отскочил к двери - глаза кшатрия выражали лишь изумление.

–  Это ты сейчас мне сказал, рифмоплет? Мне?

–  Ладно, ладно!
– чересчур уж громко сказал поэт.
– Проехали… Только не надо так.

–  В смысле - «так»?
– не понял Грамон.
– У тебя что, стихи хорошие?

–  Стихи плохие… - Римти вернулся на свой топчан, но присел с краешку.
– Все же это не значит, что на меня можно голос повышать. Я же не жалуюсь, что меня заперли со шлюхой и…

–  Чего?!
– Офа, с интересом наблюдавшая за мужчинами, даже подскочила.
– Как ты меня назвал?!

–  Он больше не будет.
– Грамон снова лег.
– Он извинится. Только не устраивай драки, пожалуйста.

–  Драки? Да я ему просто глаза вырву!

–  Прости!
– Римти, то ли в самом деле раскаиваясь, то ли из иных побуждений, рухнул на колени и склонил голову.
– Ударь, если хочешь, только прости… Сорвалось.

–  Я тебе сейчас еще что-нибудь сорву!
– Офа схватила сапог поэта и несколько раз хорошенько треснула его по макушке.
– Что б ты сдох, сволочь! Маму свою так называй, понял?!

Римти только вздрагивал, терпеливо ожидая завершения экзекуции. Наконец сапог развалился на две части, и Офа отшвырнула оставшийся в руке задник.

–  Сволочь!
– добавила она и окончательно успокоилась.
– Никогда не видела поезда. Они ведь редко ходят, да?

–  Завтра утром будет поезд, - сообщил Грамон.
– Идет из Ош-порта до самой столицы.

–  А ты откуда знаешь? Римти тоже поднял голову.

–  Знаю…

3.

Всегда смешно людей мне видеть, Что полагают, будто не песчинки, А прямо-таки люди!

Паула забрал у Пешти свиток с сообщением и сжег его в уничтожителе бумаг.

–  Я там, кажется, не все понял… - запоздало пробормотал начальник станции.

–  Я повторю. Кентавры идут прямо на нас. От трех до шести эскадронов. Их преследуют четыре конных полка, но, конечно, не успеют. Станция обречена, нам предложено эвакуироваться.

–  Но… А если кентавры успеют раньше, до поезда? Брамин только пожал плечами.

–  Ну да, ну да… - Пешти прошелся по кабинету мага, ожесточенно расчесывая затылок.
– У меня только две роты пехотинцев и стрелки. Ну, мобилизовать всех - это будет еще полсотни… Не удержимся, да… Уходить в Степь? Вообще получится резня, мои орки каре держать не привыкли.

–  Ты бы лучше подумал, что им здесь нужно.
– Паула высыпал на стол содержимое ящика стола и принялся просматривать бумаги.
– Водокачку разрушить и персонал перебить? Невеликое достижение, если иметь в виду, что уйти обратно будет очень трудно.

–  Им нужен поезд?
– Пешти сел в кресло, достал из кармана трубку.
– Так давай, и правда, успокоимся.

–  Ну, давай, - согласился маг, не отрываясь от своего занятия.

–  Поезд… Смогут кентавры взять поезд?

–  Маловероятно. Измором могли бы, но у них не больше двух дней до подхода кавалерии.

–  Тогда зачем это все?

–  Не знаю. Я просто предложил подумать.
– Паула закончил просмотр бумаг и свалил все в уничтожитель. Коротко вспыхнуло бездымное пламя.
– Привычка такая у браминов: думать. Но, может быть, кентавры просто заблудились и не понимают, что прижимаются к побережью.

–  Кентавры заблудились в Степи?! Маг, ты забыл, откуда эти дикари родом. Им здесь каждая травинка родная. И выгнали их не так давно, чтобы хоть что-то изменилось. Как хорошо, что я услал беженцев с патрулем… Должны успеть уйти с пути кентавров. А я в любом случае обязан дождаться поезда, если поспешим - дадим троллям воды.
– Пешти, так и не закурив, убрал трубку.
– Все, брамин, думай сам, а мое дело - действовать.