Тело виконта не осталось равнодушным к рисовавшимся в его воображении картинам, к тому же полная грудь Оливии упиралась прямо ему в торс. Должно быть, мысли девушки развивались в том же направлении, потому что она обмякла и обессиленно приникла к нему всем телом.

– Дейн, – прошептала она, – может, начнем прямо сейчас?

Руки Дейна соскользнули с волос Оливии, устремились вниз и легли чашечкой под восхитительную грудь.

– Ты носишь дамские кальсоны, дорогая?

– Конечно, нет, – слегкой улыбкой ответила она. – Это вредно для здоровья.

Святая простота! Какая славная девица, выросшая на деревенском приволье. Нагнувшись, Дейн потянулся к ее подолу и, воспользовавшись своей позой, припал губами к узорчатому муслиновому лифу ее платья. Он нащупал губами ее сосок и тяжело задышал. Его рука тем временем забралась под подол и путешествовала вверх по одетой в чулок ножке девушки. Тело ее с готовностью откликалось на его ласки. Дейн не успел добраться даже до ее колена, как она уже вся трепетала в его руках.

Наткнувшись на подвязку, он решил как-нибудь попросить ее остаться в чулках. Как только Дейн слегка провел по внутренней поверхности бедра, Оливия еле слышно охнула и слегка раздвинула ноги, открывая вход в свои владения. Виконт выпрямился. Одной рукой он прочно обосновался на холмике ее плоти, а второй выпустил на свободу маковки ее грудей. Они выпятились вперед двумя спелыми вишенками, и Дейн принялся теребить их, одновременно прильнув губами к ее шее.

– Что вам больше по душе, миледи? – прошептал он. – Рука или рот?

Она заколебалась. Ее дыхание участилось, а соски сделались точно камень в его дразнящих пальцах.

– А можно… и то и другое?

Усмехнувшись ее жадности, виконт погрузил в нее средний палец. Тот без труда проник в скользкую плоть, увлажнившуюся в считанные секунды. Заглушив ее слабое «ох!» поцелуем, он принялся ласкать ее лоно, то медленно вводя палец внутрь, то снова извлекая его. Чуть погодя она принялась вторить движениям его руки, двигая бедрами то вниз, то вверх, а потом снова вниз.

Глаза Дейна затуманились. Он представил, как в один прекрасный день Оливия оседлает его и ее тугая плоть будет тереться о ствол его орудия, пока он будет таранить ее. Оливия еще быстрее задвигала бедрами. С губ ее срывались слабые возгласы нетерпения, а лоно обволакивало его руку влагой. И виконт вдруг почувствбвал, как ее плоть в пароксизме наслаждения зажала в тиски палец, проникший в ее естество. Но на этом он не остановился.

Воспользовавшись тем, что лоно Оливии сочилось соками, виконт сложил два пальца вместе и начал проталкивать их внутрь. Медленно, но довольно решительно. Она дернулась от удивления.

– Привыкай, – тихо велел он. – Ты должна принимать все, что я тебе даю.

Оливия кивнула, все еще с трудом переводя дух после взрыва блаженства, а потом послушно замерла. Дейн снова и снова пронзал ее. Сначала он делал это медленно, а потом все быстрее и быстрее. Почувствовав, что больше не выдержит, Оливия принялась двигать бедрами навстречу его пальцам. Обвив свободной рукой ее талию, Дейн с жадностью припал губами сначала кодному оголенному соску, а потом и ко второму, посасывая их, пока они не отвердели. Оливия буквально сотрясалась в его жарких объятиях.

Она снова достигла пика наслаждения, по ее телу вновь прокатилась сильнейшая судорога, так что у нее подогнулись колени. Она вся как-то обмякла в его руках. Виконт вынул пальцы из влажной расселины и обтер их о нижнюю юбку Оливии, а потом, поставив ее на ноги, поправил платье.

Оливия тяжелодышала. Лицо пылало. Похоже, в пылу любовных утех она прикусила губу, которая теперь припухла и порозовела. И Дейну опять захотелось вознести ее на вершину блаженства.

Должно быть, Оливия прочла это желание в его глазах, потому что отпрянула, выставив перед собой руку.

– Нет, пожалуйста…

Одним махом оказавшись возле нее, виконт схватил ее в объятия.

– Я могу заставить тебя взять назад это «нет»! – игриво прорычал он.

Оливия уткнулась лбом ему в грудь.

– Не сомневаюсь, – по-прежнему тяжело дыша, еле вымолвила она, – но часы скоро пробьют к обеду, а я так и не переоделась…

В соседней комнате раздался скрежет дверной ручки. Их отбросило друг от друга, словно между ними проскочила молния. Дейн отвернулся, пытаясь уложить в брюках свое ноющее орудие, а Оливия проворно скатала хитроумный ящичек с жезлами.

Только она защелкнула замочки, как в комнату вошла Петти.

– Какое платье вы желаете надеть, миледи… – Она осеклась, увидев Дейна. – Ох, простите, милорд! – Камеристка попятилась к двери.

Дейн улыбнулся девице, но Оливия обратила внимание, что он сложил перед собой руки, прикрыв перед брюк. Лорд Гринли явно старался разрядить обстановку. Оливия никогда раньше не замечааа за ним столь дружелюбного отношения к слугам.

– Как тебя зовут? – спросил он Петти.

Петти сделала книксен и метнула в Оливию торжествующий взгляд.